19 апреля 2016 года в ресторане «Жеральдин» прошла очередная встреча с Владимиром Познером. На ней Владимир Владимирович немного рассказал о своем брате Павле Владимировиче Познере, который скоропостижно скончался 26 апреля в Москве.
Владимир Познер: Сегодня (19 апреля — ред.) день рождения Павла, моего брата. Так что о нем даже и надо поговорить. Мой брат на 11 лет меня моложе. У него совсем другая жизнь была. Он родился в Америке в 45-м году, мы уехали в конце 48-го, и по сути дела «американской прививки» у него не было. А уж французской – тем более. Только от мамы. Мы уехали в Германию, он сразу стал говорить по-русски, в отличие от вашего покорного слуги, ходил в советский детский сад. И потом мы приехали в СССР, он ходил в школу (я никогда не ходил в советскую школу). То есть он гораздо более советский человек, чем я.
Он пошел по другому пути. Он прошел армию, в отличие от меня – я терпеть не могу армию. Чтобы мне кто-нибудь говорил «смирно», «кругом» и так далее – это исключено. А он очень хорошо ее прошел, и потом он увлекся, он хотел быть вообще специалистом в области Японии – а так как он пришел из армии, то имел право поступить с какими-то льготами – но оказалось, что чтобы учить японский, надо знать английский – такое условие. Он его не знал, он знал французский. Французский – тогда можно арабский или вьетнамский. И он решил, что вьетнамский должен быть похож на японский (он сам смеется над этим) и решил – ладно, пойду на вьетнамский, а потом перейду на японский. Ну и увлекся этим вьетнамским и стал настоящим ученым в области Вьетнама. Он доктор наук.
Недавно вышел шеститомник всеобщей истории Вьетнама, организатором которого он является и автором многих глав. Но когда у нас все стало меняться, то специалисты по Вьетнаму как-то не были особо востребованы. И стали платить им, скажем так, мало. Это я очень спокойное слово употребляю – мало. А мы с ним как-то шутили, что нам бы хорошо открыть ресторан. Все-таки наша мама так готовила, она нас научила. Это было как шутка. А тут он мне как-то сказал, слушай, говорит, может попробуем? Мне надо зарабатывать, я так не могу, совсем уж… И я сказал – ну давай. Что я могу? Я могу только получить место, ты ж понимаешь, что мне некогда заниматься вообще. Но место я попробую получить.
Я пошел к Лужкову. В те времена Лужков ко мне очень хорошо относился (потом он стал плохо относиться. Там получился один неприятный инцидент), и вот нам предложили это место. И этим ограничилось мое участие. Все остальное – оформление, наем, меню – делал он. Ну, два блюда – понятно было, что они должны быть, потому что это мама делала – одно, это то, что вы сегодня ели, это gigot dagnon – баранья ножка. По-французски конечно звучит лучше. И шоколадный мусс – десерт, который мама делала бесподобно, и мы договорились, что это будет всегда. А все остальное – это Павлик сам, он много чего придумывал, он здесь очень много времени проводил и проводит, я к меню не имею отношения, мой вклад – это вот такие вечера раз в месяц, выступаю. У нас были трудные времена, учитывая кризис и прочее, но вроде мы выкарабкались.
Фильм о братьях Познерах
https://www.youtube.com/watch?v=EJhnxWM-ILI
