Сколько живу, а такого, чтобы телеведущий в эфире сам с собой разговаривал, уважительно обращаясь к себе, любимому, по имени, и благодарил судьбу за то, что он есть у себя, отродясь не видала! Случалось, что собственными фамилиями программы называли («Гордон», «Познер», «Страсти по Соловьеву»). Некоторый нарциссизм (умеренный или клинический) вообще присущ представителям этой профессии — как мужчинам, так и женщинам. Но откровенную манию величия люди все же стараются публично не демонстрировать…
…В гостях у Владимира Познера на этой неделе тоже побывал человек, прямо скажем, неоднозначный и уж точно не герой познеровского романа. «Ху ар ю, мистер Лепс?» — решил понять Познер и посвятил этой задаче интервью. Сам Григорий Лепс, кажется, и не мечтал попасть в эфир к Познеру, потому нервничал, потел, постоянно поправлял очки на носу и не знал, куда девать руки.
«Строго говоря, у вас же нет голоса», — произнес ведущий в самом начале беседы тоном сочувствующего отца, но гость, ничуть не обидевшись, с готовностью подтвердил: «Ну, конечно». А затем развил мысль: «Мужчина поет двумя вещами — сердцем и яйцами. Ничем другим он петь не может». Другой бы на месте Познера вдоволь поиздевался над подобным откровением, но опытный интервьюер ни разу не дал понять своему герою, что его высказывания кажутся ему смешными, глупыми или нелепыми. Не учил его жизни, не взывал к совести, не морализировал — лишь задавал вопросы, внимательно слушал, выразительно смотрел, и под его заинтересованным взглядом Лепс ерзал, пытался говорить умно и значительно, сам запутывался в ответах и слышал мягкое и участливое: «Хорошо. Идем дальше».
Он-то, Познер, и стал тем самым зеркалом для героя, в котором тот отразился во всей красе и даже, вероятно, что-то про себя понял. Поняли и зрители. Что именно они должны были понять — Познер объяснять не стал. И себя по ляжкам в финале не хлопал: «Ай да Познер!»
Текст: Ирина Петровская
Советуем прочитать статью полностью на сайте «Новой газеты», чтобы понять почему такое начало.
Видеозапись программы:
