За недавнее время, на мой взгляд, произошло не очень много того, о чем стоило бы говорить, но я для себя отмечаю три вещи. Одно – это несколько выступлений Германа Грефа, которые, как мне кажется, чрезвычайно показательны и важны.
Если знать, кто такой Герман Оскарович, откуда он родом, насколько он близок к Путину, насколько он доверенное лицо Путина, то эти его выступления следует оценивать особо, так мне представляется. Я не знаю, слушали вы его или нет. Он выступал на Гайдаровском форуме и говорил о будущем, но при этом говорил, что это будущее уже наступило. И о том, что каменный век кончился не потому, что кончились камни. И вот век углеводородов уже закончился. Еще немного это продлится – может быть, десять лет, может, чуть больше, но на самом деле будущего за этим нет. Что мир перестраивается.
В качестве примера он привел Китай, который через год будет производить энергию за счет таких источников, которые постоянно восполняются – солнце, воздух и вода. Причем в таком количестве, которое в два с половиной раза превосходит все энергетические источники, все производство России – в два с половиной раза больше! А Китай, как вы знаете, это страна, которая потребляет очень большое количество углеводородных энергетических ресурсов.
Мы очень много продаем Китаю, в особенности угля. Это будет сокращено на 45% — сами понимаете, что это означает для российской экономики, которая сегодня, судя по всему, находится в чрезвычайно тяжелом положении. Я не говорю о том, что происходит с рублем. То, что происходит с рублем, на самом деле людей, живущих в стране, подавляющее большинство их не очень это чувствуют, потому что не ездят за рубеж и не чувствуют эту вот разницу, когда рубль потерял в три раза по сравнению с тем, что было всего лишь три года тому назад. У меня довольно много знакомых – людей вполне нормально зарабатывающих, которые прекратили эти поездки.
Кстати говоря, возможность ездить за рубеж свободно, то есть получая визы иностранных посольств, не надо получать наши визы – здесь я вижу довольно много молодых, которые, возможно, и не знают, как это было. Не так-то давно главным было получить разрешение советской стороны – райкома, парткома, крайкома, КГБ разумеется, то есть надо было пройти несколько кругов ада, а потом уже можно было обратиться за визой в иностранное посольство.
Я неоднократно через это проходил. Была в райкоме такая группа – она называлась старые большевики, мы их называли «старые Б». Там были всякие отставные полковники и так далее.
Это же все забыли! Потом чтобы поехать за рубеж, нужно было иметь деньги какие-то, ну и получить в иностранном консульстве визу. И все это очень важно, потому что поездки, опыт общения с другой жизнью, с другими людьми, с другим образом жизни – это чрезвычайно важно для всех, особенно для молодых.
Сейчас этот барьер становится все более тяжелым – потому что если ты не можешь позволить себе заплатить, то на этом все закрывается. Но это внешние, так сказать, проявления. А на самом деле – я говорил это раньше, я это повторю и сейчас – на самом деле люди, которые управляют Россией, в частности экономикой, это все советские люди, все люди, получившие образование, воспитание в другом обществе, и у них соответствующий менталитет. И с этим ничего не поделаешь, вы не можете требовать, чтобы рабочая лошадь стала скаковой, это исключено. И здесь та же картина. Они пытаются управлять обществом другим, но методами, которыми они умеют, которые для них понятны. Другие непонятны. И когда Греф говорит о том, что сегодня вертикальный способ управления никуда не годится, а необходим совсем другой, то эти люди не понимают – а как по-другому? Как это сделать? У них нет этих навыков и этого умения. И идет чрезвычайное тяжелое перерождение, если угодно, где надежда на самом деле только на очень небольшое количество, как всегда бывает, голов светлых, а их мало еще и потому, что у нас говорят о бегстве капитала – это ерунда: у нас бегство интеллекта. Причем очень заметное. Но оно объясняется очень просто. Если интеллект не находит себе применения, он ищет его в другом месте. А другое место сегодня пока еще – это прежде всего США, но и не только. Это разумеется и Великобритания, и Швейцария, и Германия ну и так далее.
Так вот, есть очень небольшое количество этих светлых голов, которые кстати говоря встречают совершенно колоссальное сопротивление – и это понятно и естественно, и есть молодые люди, родившиеся не в советское время, а в непонятное время, где еще не установлены какие-то понятные правила, принятые нормы. И пожалуй им труднее всего, этим молодым людям, которые ищут себя в этой ситуации и зачастую не находят. И стремятся туда, потому что им кажется, что там лучше. Они не знают, но им так говорят.
Я очень не люблю предсказывать, и не люблю людей, которые очень легко это делают и каждый раз, конечно, ошибаются, но никто им почему-то об этом не напоминает, хотя следовало бы. Но у меня такое ощущение, что этот год – не потому что он високосный – что 16-й год будет чрезвычайно важным в истории России. Он будет очень сложным, и я не могу сказать, в какую сторону он повернется, но повернется – не год, разумеется, а повернется государство. Это совершенно для меня очевидно, будут серьезные изменения.
И когда выступает такой человек как Греф – я возвращаюсь к тому, что я сказал в начале – или вернее выношу за скобки вот какой момент: для Путина, и это общеизвестно, лояльность имеет колоссальное значение. Для разных людей по-разному, но для него колоссальное. Так вот конечно же Греф лоялен в высокой степени, но он по сути дела сегодня говорит, что Россия стоит перед лицом катастрофы. Он употребляет слово «дауншифтер», что звучит как идиш, но это не идиш совсем и не фамилия. Ну не все может быть знают, что такое «дауншифтер». Но по сути дела это страна, которая отстает, которая неконкурентноспособна, которая бегает на месте в то время как немногие пока другие убегают вперед – и даже не страны. Не страны убегают вперед, а различные участки стран. Но увлекая за собой постепенно всех остальных.
Ну вот, скажем, в Соединенных Штатах это – Силиконовая долина. Или кластер (видите – слово все время употребляем иностранное, а как перевести «кластер»? Сосредоточение) вокруг MIT в Бостоне. Такие же есть центры, если угодно, в Европе. Это еще не страны, но совсем по-другому работающие, совершенно по-другому смотрящие на будущее, с другой техникой, другой технологией, с другими понятиями, в особенности в ощущении того, что три вещи должны работать вместе: наука, образование и бизнес. Что все это – одно. И что только так можно вырваться.
Ну а у нас из этих трех приоритетов конечно хуже всего обстоят дела с образованием. Причем – со школьным образованием, разумеется, где в основном занимаются напичкиванием, набиванием в голову информации. Потому что есть колоссальная разница между информированностью и знаниями. Знания и информированность – это разные вещи.
Вот это одна, крайне важная вещь.
http://www.youtube.com/watch?v=xce5mbM2mtA
Продолжение следует…
Из выступления Владимира Познера в «Жеральдин» (26.01.16).
При использовании текста активная ссылка на сайт «Познер Online» обязательна!
