— Вы часто критикуете РПЦ и христианство в том числе. Но я ни разу не слышала от вас критики в отношении к исламу. Хотелось бы услышать, как вы относитесь к этой религии. Не считаете ли вы эту религию реальной угрозой века. Так как в России и Европе, в той же Франции кстати, огромное количество мусульман, которые не хотят ассимилироваться, устанавливают свои порядки. Многие идут воевать за ИГИЛ, Варвара Караулова недавний пример. Скажите пожалуйста, почему они воюют за установление этих порядков и какое ваше отношение к этому.
— Давайте не путать церковь с религией. Я критикую Русскую православную церковь. А когда вы меня спрашиваете об исламе, то ислам – это не церковь, это вера. Поэтому нельзя сравнивать даже. Церковь, на мой взгляд: католическая церковь, Русская православная ерковь (Церковь, которая пишется с большой буквы Ц). Церковь имеет отношение к религии такое же, как, например, ЦК КПСС имел отношение к теории коммунизма. Примерно так. Это люди, которые считают, что они – разбираются. Римский папа – наместник Бога на земле, ни много ни мало. Он непосредственно с Ним – у него телефон, очевидно. То же самое патриарх. Светлейший и прочее.
Вы знаете, что в церкви абсолютно военная дисциплина, полное подчинение. Никакой свободы. Я противник церкви. Она всегда агрессивна и она всегда стремится к власти. Как католическая, так и православная, сталкиваясь с давних времен с королями, с царями – это часть ее характера. Религия – это совсем другое. Религия – это определенный философский взгляд на мир.
Если смотреть внимательно, скажем, на иудейскую религию, для чего необходимо читать Ветхий завет, то можно увидеть, что она довольно жестокая, иудейский Бог чрезвычайно жестокий, что избранный им народ проливает кровь со страшной силой. И вместе с тем это первая религия, которая определяет одного бога и которая формулирует определенные правила поведения – заповеди, как себя вести в жизни. Если это рассматривать не как от бога, а просто, то вот впервые четко изложено то, какими мы должны быть. Если посмотреть на христианскую религию, на то, как она призывает к примирению, к доброте; если тебя ударят по щеке, подставь другую; не поступай по отношению к другим так, как ты бы не хотел, чтобы поступали по отношению к тебе, – то вытекает целый ряд принципов, концепций.
Правда, на них никто не обращает внимания, не слушает, но это другой разговор. За две тысячи лет существования христианства человек лучше не стал. Это факт. Он как убивал, воровал, изменял, завидовал – так все это и продолжается.
Теперь ислам. Ислам очень близок иудаизму. Очень. И христианству. Он же намного моложе: иудаизм возник три с половиной тысячи лет тому назад, а христианство – две тысячи лет тому назад, а ислам – в седьмом веке. Это молодая религия, и она взяла и оттуда, и оттуда, и там тоже есть посылы, как себя вести. Я никогда не критикую религии, заметьте. Религию как таковую – только в том, что она не позволяет себе сомневаться. Вот я противник этого, когда тебе говорят: это так, а когда ты спрашиваешь: почему? – тебе отвечают: потому. Вот этого я не признаю. Но исполнителями этого являются церковники, то есть священники.
Что касается других религий… например, буддизм – совершенно замечательная религия в целом ряде вещей. Гораздо более мягкая, человечная, не признающая подчинения, соподчинения. Вообще, это тема очень интересная – религия как таковая. Я считаю, что надо бы в школе преподавать историю религий. Не Закон Божий, а историю религий, в том числе древних – начиная с политеизма, с греков, с римлян, с египтян. Это невероятно интересно! Это нас сформировало, это основы нашей цивилизации. Так что я совсем не склонен это критиковать. Другое дело, что – я еще раз говорю – я критикую запреты.
Когда человек рождается и начинает расти, его первое слово – это «почему?». Ну почему дождь мокрый? А почему огонь жжет? Почему. Почему… Это для нас свойственно. Мы хотим знать, а нам какие-то дяди говорят – нельзя.
Вот я спрашиваю – я же биолог – а как можно непорочно родить? Объясните мне, я готов, – а мне говорят: ну, это такое Чудо. Вот такое случилось. Но если внимательно читать эти вещи (а их надо внимательно читать! – люди, которые говорят: я православный, – как правило, ничего не читали) – там много есть того, что вызывает вопросы. Ну почему, когда бог сказал Моисею: «Пойди к фараону и скажи ему, чтобы он отпустил Мой народ», то Моисей сказал: «Не пойду, потому что я плохо говорю» (он ужасно заикался) и сказал: «Пойдет мой брат Арон». Он пришел. Бог говорит: «Он захочет, он согласится, но я ужесточу его сердце, чтобы потом наказать его». Первый раз наслал каких-то лягушек, потом наслал саранчу, это, то, а потом – убил всех перворожденных сыновей всех египтян! Всех! А они при чем тут? Ужесточил в очередной раз сердце фараона. Спрашивается – почему? Ну, захотел отпустить – и хорошо! Для чего? Чтобы доказать что? То есть у меня к нему есть масса вопросов. Увы, боюсь, что я не смогу их задать.
Из выступления Владимира Познера в «Жеральдин» (30.06.15).
При использовании текста активная ссылка на сайт «Познер Online» обязательна!
