Я начну (хотя наверняка кто-нибудь из вас знает) – я все-таки начну с очень милого анекдота (он свеженький совсем). Человек обращает к Путину и говорит: «Владимир Владимирович, Вы, прежде чем решать вопросы с Крымом, советовались с Рабиновичем?» – «С каким Рабиновичем?» – «Да с любым!» (Смех)
Я бы хотел начать, а там посмотрим, что будет дальше, – с этой довольно показательной истории, которая произошла и продолжает происходить в Новосибирске. Я имею в виду то, что происходит с Театром оперы и балета. Я не знаю, в курсе вы или не в курсе, но на самом деле российское общество сегодня расколото в связи с этим. Если кто не знает, я коротко расскажу.
20 октября прошлого года состоялась премьера оперы Вагнера «Тангейзер» в этом самом театре. Как водится, режиссер (молодой и, говорят, очень талантливый) прочитал «Тангейзера» по-своему. Это сейчас очень модно. Я недавно был на балете «Гамлет», который поставил очень видный специалист, шотландец или англичанин, зовут его Деклан Доннеллан, он очень известен именно как знаток Шекспира. Балет поставили на музыку Шостаковича.
Поразительная, совершенно изумительная музыка. Но слегка изменили фабулу. Вначале мы видим маленького Гамлета и маленькую Офелию, и даже клоун Йорик жив, мы видим, как все было хорошо – в детстве и т.д. Кроме того, они вроде бы одеты почти как мы с вами. Стреляются из пистолетов, которых, как вы помните, тогда не было, фехтуются, стреляются – как-то не совсем шекспировские. Но, как все говорят, режиссер имеет право на свое видение. Можно так сделать… Он своеобразно истолковал: во-первых, происходит это сегодня. И Тангейзер, Генрих (так его зовут) – кинорежиссер. Не совсем по Вагнеру, но тем не менее. И этот Генрих, режиссер, снимает фильм о Христе. О периоде, когда Христос был совсем молодым. То есть не когда ему было 33, но когда ему 23 – об этом ничего не написано нигде – и он ведет довольно развратный образ жизни. Там есть такое место, которое называет «грот Венеры» (такая пещера, где хозяйствует Венера, и там происходит между ними… то, что происходит.
Кроме того, там есть скандальный постер, на котором изображены большие женские две ноги и между ними – Иисус. Короче говоря, поначалу спектакль пользовался большим успехом, отклики критиков – позитивные (местные)…
Пока новосибирский митрополит Тихон не написал ряд писем. Он написал письмо губернатору, в Законодательное собрание и в прокуратуру, говоря в этом письме, что режиссер преднамеренно оскорбляет чувства верующих. Правда, митрополит оперу не видел, но это ему не помешало. Более того, он в одном интервью замечательно сказал, что он не очень любит Вагнера, а предпочитает советские песни военных лет. Я никого не хотел бы здесь задеть, но я думаю невольно, что если бы в спектакле Христос бы пел не на музыку Вагнера, а просто песни советских лет, то митрополит был бы очень доволен – наверное. Ну, дальше дело пошло: тут уже письма, общественность, православные активисты, судебное дело. Но судья закрыла это дело 10 марта за «отсутствием наличия», так сказать – не видя в этом спектакле никакого намерения оскорбить чувства верующих.
Но прокурор с этим не согласился и решил обжаловать это решение судьи пойти выше, в следующие инстанции. Тем временем митрополит призвал к молитвенному стоянию. Собрались то ли тысяча, то ли три тысячи человек – в таких пределах (всегда тот, который организует, говорить чуть больше, а тот, кто против, – говорит, что их меньше, это все хорошо знаем). Но выяснилось, что никто из этой тысячи или трех тысяч, кто на это стояние пришел, – никто спектакля не видел («Я вообще Пастернака не читал, но я скажу» – это вы тоже знаете).
Выношу за скобки – это очень важная вещь – что это театр государственный, т.е. он содержится на наши с вами средства, т.е. на средства государства. Это важный момент. Министерство культуры во главе с министром Владимиром Мединским, вернее, Владимир Мединский пытался как-то договориться с театром, чтобы они как-то смягчили что-то: постер как-то убрали, может, и текст как-то изменили чуть-чуть. Они постер убрали, но больше ничего не поменяли. В конце концов все кончилось тем, что третьего дня (вчера или позавчера) приказом министра культуры директора театра уволили. Он уволен. Естественно, режиссер не уволен – режиссера вообще нельзя уволить, так как он не является штатным сотрудником театра, но с ним тоже все закончилось.
Все это будет дальше продолжаться, поскольку идет теперь уже открытая борьба между деятелями культуры, с одной стороны – Марк Захаров, целый ряд других режиссеров, которые поддерживают театр, поддерживает эту постановку и считают безобразием то, что происходит; но есть другая точка зрения – что это все-таки, преднамеренное или непреднамеренное, но так показывать Христа – это обидно, это оскорбляет чувства верующих, и если уж народ просит этого не делать, надо прислушиваться. И тем более, раз это государственный театр, то государство должно иметь некоторые рычаги, некое давление. Потому что если вы хотите ставить то, что вы хотите, то откройте собственный театр. Но не за счет налогоплательщика.
Теперь уже есть предложение (мы уже вернулись в советское время в некоторой степени), чтобы были предварительные просмотры: комиссия, посмотрели – да, можно в таком виде спектакль выпустить. Это называется – есть такое слово по-русски (хотя само слово-то не русское) – цензура.
Я почему так на это спикировал и обращаю на это внимание – потому что есть целый ряд вещей, которые так или иначе, как мне кажется, являются такими сигнальными огнями, или флажками, говорящими о некоем повороте. Пока что поворот не слишком резкий, но все-таки поворот в сторону прошлого. О некоем возврате говорит, например, ГТО. Вероятно, здесь есть какие-то люди, которые сдавали ГТО. Для тех, кто не сдавал и даже не знает, что это такое: ГТО – «Готов к труду и обороне». К спорту это не имеет никакого отношения, поверьте мне, потому что если на самом деле идет забота о том, чтобы дети занимались спортом, и побольше занимались, а не так, как у нас теперь обстоят дела в школе, – этому можно найти другое название, все-таки не ГТО.
Оборона – от кого обороняться? А к труду этот тоже никакого отношения не имело. Так что ГТО – это опять такой маленький сигнальчик, чуть- чуть поворот туда… Как далеко это пойдет, я сказать не могу, и насколько это серьезно, я тоже не знаю, но обращаю на это особое внимание, потому что поворот туда, или отступление назад я истолковываю как некую растерянность, не очень четкое понимание, как идти вперед. Когда непонятно, как идти вперед, тогда и начинаешь смотреть назад. Не думаю, что для страны это хорошо. Правда, меня никто не спрашивал. Но я лично этого опасаюсь. По-моему, в первом чтении утвердили ГТО, но ничего хорошего в этом нет. Вот это два таких события, которые лично для меня являются знаковыми.
Но есть довольно приятное, и есть довольно неожиданное – в зависимости от того, каковы ваши политические взгляды. Например, победа Нетаньяху в Израиле. По всем данным он должен был проиграть. То есть абсолютно по всем данным он должен был получить 22 места в Кнессете. Но для того, чтобы управлять, надо иметь 61 голос. Там блокируются. Он должен был получить 22, а его противник, господин Херцог, должен был получить 26. И все были абсолютно убеждены. Но получилось так, что Нетаньяху получил 30.
То есть это была четкая явная победа, и несмотря на то, что он поехал в Штаты, как вы знаете, и выступал перед объединенным заседанием Конгресса назло, или против Обамы, несмотря на критику дома, – оказалось, что он был прав, что он правильно почувствовал настроение. Это значит, что сейчас будет довольно жестко меняться политика в самом Израиле. Есть люди, которые очень даже приветствуют это, есть другие, которые опасаются и говорят, что это может даже привести к катастрофе.
На самом деле Нетаньяху не хочет никакого Палестинского государства – это уже он более или менее ясно сказал. А без этого Палестинского государства довольно трудно представить, как будет существовать Израиль, например, через 15 лет, когда в самом Израиле будет больше граждан арабского происхождения, чем еврейского. Вот тут могут начаться совершенно непонятные вещи. Этот тоже довольно важный момент.
Вы, наверное, знаете, что во Франции были местные выборы в разных районах, где наш друг Олланд вдрызг все проиграл, то есть оказался вообще на последнем месте. На первом месте оказался наш другой друг – господин Саркози, который высказался в том смысле, что конечно, то, что произошло с Крымом, – не очень хорошо, но русских можно понять. Что нас, конечно, очень обрадовало (хотя у господина Саркози принципы, как у мартовского кота).
А на втором месте – наш друг, подруга, замечательная блондиночка Марин Ле Пен. Она обыграла Олланда очень основательно. Моя бедная Франция все больше и больше поворачивается вправо. Страна, которая всегда была примером демократии, поддерживала свободу слова, свободу мнений и прочее, – становится все менее такой. Причем все кивают, конечно, на политику в отношении иммигрантов: арабский вопрос и все это… а кто создал этот вопрос? – Да сами французы.
Эта политика, безусловно глубоко порочная, привела вот к такой ситуации, которая сейчас есть. Вообще, идет поправение Европы. Европа как оплот демократии постепенно исчезает. Во многих странах сейчас правые выходят на первые места. Конечно, меня очень «радует» наша политика: она принципиальная и заключается в том, что мы дружим с темя, кто нас любит. «Правильная» политика.
Вы знаете, конечно, что не так давно в городе трех революций собрались неонацисты – по приглашению довольно известного человека, который организовал партию «Родина», был нашим представителем при НАТО, теперь он занимается космосом и прочими важными вещами – вот он их пригласил. И они все приехали, этот сброд, простите за выражение, приехал в Питер. Но, правда, в последний момент – не помню, как его имя-отчество… Дмитрий (подсказка из зала – Олегович). О, спасибо! – Дмитрий Олегович в последний момент понял, что что-то не совсем так, и не стал с ними встречаться. Но эти люди – просто настоящие неонацисты, которые жили за наш с вами счет, потому что они не платили за гостиницу и питались за счет города Санкт-Петербурга (я думаю, Петр был бы счастлив).
Они там были какое-то время – и ничего! И это тоже считается принципиальной политикой – только потому, что они поддерживают нашу политику в отношении Украины и Крыма. Этот тоже довольно интересный поворот. Это как-то обидно.
Как-то я в одной программе позволил себе довольно резко высказаться по поводу эсэсовского марша, который в очередной раз был не так давно в Риге, и иронично высказаться по поводу того, что – почему наши западные коллеги ничего не говорят? Все-таки СС на официальном Нюрнбергском процессе признаны преступной организацией, не просто плохой. И член СС – это уголовный преступник. И как же вы… С другой стороны, они не приезжают в Москву на 70-летие Победы – ни Обама, ни Олланд, ни Меркель, ни Кэмерон – никто из них не приезжает. Поэтому я как-то попытался это увязать, и потом меня очень сильно ругали наши более «прогрессивные» представители, что как это я ругал марш СС, а ничего не сказал по поводу того, что происходило в Питере? Что, мол, это необъективно. Я попытался объяснить, что хоть я и не люблю этих фашиствующих молодцов, так сказать, но все-таки они в законе, в отличие от СС. Для меня это разные вещи, если они в законе – значит в законе. С ними надо бороться, но их нельзя сажать. А тех – надо бы сажать, но этого не происходит.
Это еще одна замечательная вещь, о которой я хотел вам сказать. Еще я хотел рассказать вам такую милую историю, которая говорит о состоянии мозгов. В одной программе, которая недавно была в эфире, я говорил о том, что опрос общественного мнения, который был проведен «Левада-центром» – а это все-таки наиболее независимая и объективная служба общественного мнения – этот опрос показал, что несколько больше трети российских граждан относятся безразлично к убийству Бориса Немцова. Не плохо, не хорошо – а безразлично. Ну убили и убили. И меня это сильно поразило. И я хотел поговорить на эту тему, увязать это с «пятой колонной».
Это вот выражение – «пятая колонна» – которое получило развитие благодаря высказываниям В.В. Путина – равно как и выражение «национал-предатели», напомню вам, откуда они берутся, эти выражения. «Пятая колонна» – это высказывание одного франкистского генерала, в 1936 году, когда шла гражданская война в Испании, он в одном интервью сказал, что у меня четыре военных колонны – он собирался брать Мадрид – а пятая колонна в Мадриде. Пятая колонна. Вот когда в первый раз возникло представление о пятой колонне. А что касается «национал-предателей», то тут нет такого четкого авторства, но установлено, что довольно часто это выражение, словосочетание встречается у Гитлера в Mein Kampf.
И выяснилось, что кто-то понял это таким образом, что я сравниваю нашего президента с франкистским генералом и с Гитлером, только потому, что я сослался на то, откуда это берется. И мне пришлось довольно активно доказывать – вы вообще соображаете? Я считаю важным об этом говорить, потому что ведь это тоже о состоянии мозгов. На самом деле «пятая колонна» – это та самая треть, потому что нет ничего страшнее людей безразличных.
Помните, у Бруно Ясенского есть замечательное: «Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных – только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство». Я и сказал, что это и есть потенциальная пятая колонна, потому что им все равно.
А убийство Немцова – это удар по стране. Не потому что я поддерживаю точку зрения покойного Бориса Ефимовича, а потому что в глазах – ужасное словосочетание! – «мировой общественности» Россия не стала лучше выглядеть после того, как убили Немцова.
Это другая сторона дела, о которой я хотел сказать.
Фото: Ирина Лаповок
Из выступления Владимира Познера в «Жеральдин» (30.03.15).
При использовании текста активная ссылка на сайт «Познер Online» обязательна!
