Первого апреля 2015 года Первому каналу исполняется 20 лет — и это не шутка. Именно с таким логотипом и концепцией Первый канал появился в 1995 году. На сегодняшний день он — лидер по количеству проектов-долгожителей: «КВН», «Здоровье», «Время», «Угадай мелодию», «Что? Где? Когда?», «Поле чудес», «Доброе утро», «Смак», «Умницы и умники», «Пока все дома»… Многие из программ — ровесники канала.
Первого апреля — день рождения и у телеведущего, который является лицом Первого канала — у Владимира Познера. Обозреватель «РГ» Сусанна Альперина спросила у Владимира Владимировича, что может сказать в день юбилея именинник — имениннику.
— Владимир Владимирович, что для вас Первый канал?
— Прежде, чем отвечу, хотел бы уточнить одну вещь, которая для меня является принципиальной. Потому что в свое время я дал себе слово, что больше не буду никогда работать на государство, на какую-либо партию и никогда не буду служить. И мне, пока, по крайней мере, удалось быть верным своему обещанию. Так что я не являюсь штатным сотрудником Первого канала.
— Ценное уточнение. Но, тем не менее, вы долгое время работаете с Первым каналом как нештатный сотрудник и даже являетесь одним из его лиц.
— Да. Первый канал покупает программу, которую я делаю. Таким образом Первый для меня — это тот самый канал, который позволяет мне оставаться в сегодняшних неблагоприятных для профессии условиях журналистом. Более того, я абсолютно убежден, что программа «Познер» не могла бы существовать ни на одном из других федеральных каналов.
— А почему?
— Я так полагаю, что все-таки та степень свободы и независимости, которая у меня есть на Первом канале, возможность высказывать мнение, а оно, как правило, не совпадает с официально принятым, было бы абсолютно неприемлемым для других каналов. Я не могу сказать, что знаю это точно, потому что работать на других и не пытался, но такое у меня создалось ощущение. И все-таки, поскольку я имею некий опыт работы на советском, а затем и российском телевидении, полагаю, что не заблуждаюсь.
— Сколько лет вы с сотрудничаете с Первым каналом, который существует с 1995 года, не считали?
— Считайте, что я работаю на Первом канале 13 лет. Потому что 8 лет я делал программу, которая называлась «Времена». И пять с лишним делаю программу «Познер».
— Как, по-вашему, изменился канал за эти 13 лет?
— Для меня главное, что произошли две вещи. Одна, которая происходит повсюду, это то, что становится все меньше и меньше прямого эфира. Все большее количество программ идет в записи. В защиту этого есть два аргумента. Первый заключается в том, что если программа идет в записи, можно потом взять наиболее интересные куски для ее рекламы, для того, чтобы привлечь к ней внимание людей. Так делается во всем мире. Второй аргумент — это, конечно, определенный контроль. Потому что если программа готовится в записи, потом можно что-то убрать из нее или как-то отредактировать. Это также общая телевизионная тенденция.
И еще одна вещь — сужение того коридора, который я называю свободой печати. Я всегда говорю, что свобода печати — это коридор. В любой стране. Он может быть широким, узким, но это — коридор, а у коридора есть стены. И тот человек, который в своем коридоре попытается пробить стену, неизбежно встретится с неприятностями. Как это случилось со мной в Америке, как это случилось с моим другом Филом Донахью все в той же Америке. Так вот, коридор за эти годы заметно сузился в том, что касается всего, что можно отнести к политике. Вот это настолько очевидная вещь, что даже как-то неловко о ней говорить.
— А у нас юбилейный разговор.
— Это общее явление для наших федеральных каналов, и, конечно, никакого отношения к юбилею не имеет. А так могу сказать, что во всем остальном Первый канал не уступает ни одному известному мне телевидению с точки зрения качества множества разных программ. Это — телеканал, который, на мой взгляд, является самым интересным и творческим из крупных каналов. Это, естественно, мое субъективное мнение, но я в этом абсолютно убежден: творческое начало на Первом канале гораздо более заметно, чем на других.
— Вы же смотрите, как зритель, Первый канал и видите, что в последнее время он делает акцент на привлечение молодежной аудитории…
— Должен сказать, что вообще очень мало смотрю телевизор. И не потому, что проявляю снобизм, а просто сильно занят. Телевизор смотрю в двух случаях — либо какую-то важную информацию, но это уже для меня не отдых, а работа. Либо это может быть совершенно выдающийся сериал, хотя таких на самом деле очень мало. Удивляет меня вот что. Недавно вышла моя книжка. Представляя ее, я выступаю в разных книжных магазинах Москвы — был уже примерно в шести. После презентаций отвечаю на вопросы. И меня поражает, что, во-первых, очень много людей (извините, но, я вправду не кокетничаю), но подавляющее большинство из них — это молодежь. И мне интересно — моя программа вроде бы не молодежная, и сам-то я уж точно не молодежный, а что происходит — не знаю. А сказать, что канал стал более молодежным… Я даже не понимаю, как это.
— Но вы же видите, что сейчас аудитория очень сильно расслоена. И часто то, что смотрит старшее поколение, не всегда будет смотреть молодое. Та же программа «Вечерний Ургант», например, явно рассчитана на более молодых.
— «Вечерний Ургант» существует уже три года. И Ваня очень хотел делать эту программу — он прямо влюблен в этот жанр. Он долго бился за это, и я, кстати, немножко бился вместе с ним. В итоге мне кажется, что его программу смотрят не только молодые. Может быть, вы и правы, но скажу вам, что не очень понимаю, если «Комеди Клаб» — это молодежное, так мне плати за это — смотреть не буду. Я хочу смотреть что-то, что заставляет меня думать, может быть, очень сильно смеяться, и я об этом потом помню. Но этого сейчас маловато.
