20-летие Первого канала – прекрасный повод, чтобы поговорить с Владимиром Познером о том, как изменилось российское телевидение за эти годы.
Накануне юбилея Первого канала самый известный телеведущий побеседовал с «Вечерней Москвой».
— Российское телевидение создавалось и развивалось в прямом смысле на ваших глазах. Как оно изменилось за последние двадцать лет?
— Есть несколько направлений, характеризующих развитие нашего телевидения. Первое — это резкий профессиональный рост с точки зрения контента. Второе – коридор свободы сузился. Вообще, свобода слова в СМИ – это всегда некий коридор. Но в одном месте он широкий, в другом – узкий. Есть и стены – попробуете их пробить, получите неприятности. Третье – уклон в сторону развлекательной функции. Правда, это верно только для спокойных периодов. А когда возникает нечто общественно важное, то баланс сильно меняется. Пример событий на Украине показал, что острые политические темы могут фигурировать на федеральных каналах более полноценно, чем развлекательный контент. Украина была представлена и политикой, и аналитикой, и всегда вызывала большой зрительский интерес.
— Кстати, о росте профессионализма. Ведущие нового поколения сильно отличаются от «ветеранов» телевидения?
— Нужно сразу четко разделить дикторов и ведущих!
— Начнем с дикторов.
— Диктор – человек, который только читает чужой текст, и к нему не может быть никаких претензий. Сегодня дикторов у нас на телевидении нет. Другое дело – ведущий. Он имеет прямое отношение к тому, что происходит в его передаче. Даже если ведущему пишут тексты, то он в них вмешивается…. Так вот, о профессионализме. В советские времена ведущие гораздо лучше владели речью — не потому, что были патриотами языка, а потому, что тогда этому уделяли пристальное внимание.
— Кто?
— Возглавлявший Гостелерадио СССР Сергей Георгиевич Лапин едва ли не убивал за неправильный русский язык. Невозможно было, чтобы диктор или ведущий произнес с экрана «около пятиста» или «показывает о том». Сегодняшний же язык телеведущих порой вызывает изумление. Иногда думаешь: может, они иностранцы? Говорят вроде без акцента, но с такими ошибками… Зато сегодняшние ведущие более естественны перед камерой, они с этим выросли. Ведь советские ведущие приходили на телевидение уже взрослыми, из печати или с радио. Среди них были таланты. Но сегодня работа перед телекамерой уже не вопрос таланта. Талант вообще не имеет отношения к профессии. Это дается человеку природой или Богом. И талантов всегда мало.
— Сегодня все больше говорят о клиповом мышлении. Вы много лет ведете серьезную передачу. На ваш взгляд, не проходит ли время глубоких программ?
— Мне не кажется, что клиповое мышление доминирует. Клиповое сознание – это придумка. Конечно, на телевидение выгодно делать коротенькие, динамичные и неглубокие штучки. Но ведь моя аудитория не уменьшается, а популярность программы по-прежнему значительна, хотя она идет пятьдесят минут. И я разговариваю со своим гостем не на клиповом языке, и не на жаргоне. Когда интересно, когда есть содержание – тогда есть и аудитория. Мне кажется, это все игра – клиповое мышление… Нет, я в это не верю!
— Действительно, ваша передача до сих пор очень популярна. Если же говорить о заслугах вообще: что вы считаете своим главным достижением?
— Для меня важно, что программа существует, что я могу оставаться журналистом в ситуации, когда дела с журналистикой обстоят не очень здорово. Что у меня есть большая аудитория, которой она нужна… Не знаю, что еще сказать. Думаю, мое главное достижение, что я три раза в неделю играю в теннис (смеется).
— Но все-таки вы тратите на свое дело столько сил и времени. Никогда не было усталости и желания все бросить и уйти отдыхать?
— Мы все очень любим ныть: «Ой, как тяжело все, ой как я устал…» Это очень по-русски. Но в доме моих родителей было категорически запрещено говорить, что ты устал. Я просто люблю то, что делаю. Да, устаешь, но ни за что от этого отказаться не можешь. Хотя теоретически я допускаю, что может наступить такой день, когда я скажу себе: «Все. Больше не хочу. Нет сил». Но пока у меня совсем другие чувства. Дня за три перед каждой программой я начинаю волноваться, думать только о ней. Как, собственно, и сегодня.
— Наверное, к вам часто обращаются молодые коллеги за советом?
— Есть школа молодых журналистов Владимира Познера, которая была создана для специалистов, работающих в регионах. Она существует до сих пор. Кроме того, мне особенно близка тема интервью. По ней я провожу мастер-классы для молодых профессионалов, которые работают в нашей сфере.
— Если говорить об интервью – наверное, сам жанр тоже изменился за последние двадцать лет?
— Интервью – это некая константа, самый трудный жанр на телевидении. Но и самый интересный. Когда два умных человека разговаривают, и есть серьезный предмет для разговора, то нет ничего более увлекательного. Но количество высокопрофессиональных интервьюеров небольшое. Не только в России, но и на том же BBC или в США. Интервью – специфический жанр. Поэтому везде на телевидении гораздо больше тех, кто поет, пляшет, делает разнообразные репортажи.
— Владимир Владимирович, а ведь первого апреля у вас день рождения, который совпадает с юбилеем Первого канала…
— Это у них с моим днем рождения юбилей совпадает, я старше (смеется). Праздновать как-то по-особенному я не буду. Вообще, я очень люблю свой день рождения, но всегда встречаю его с родными и близкими, чаще всего дома, за ужином. Прошлый год был исключением – все-таки 80 лет, юбилей, да и отмечал я его в городе, где родился – в Париже. А в этом году первого апреля я полечу в Санкт-Петербург на концерт хорошего пианиста, и там просто поужинаю с несколькими близкими друзьями.