И. АРТЕМЬЕВ: Мы хоть яблоки соберем в наших садах. Вы наверняка, когда проезжаете мимо дворов – яблоки хорошие, прекрасные наши валяются, их никто не собирает. А мы покупали в Польше и так далее. Давайте их соберем. Теперь жизнь-то заставит – соберем ведь и поедим нормальных яблок, как в детстве. Есть простые вещи, как эти, да? Я еще раз говорю, это политический характер носит, понятно, это решение.
В. ПОЗНЕР: Но это получается, что именно санкции заставляют нас собирать собственные яблоки.
И. АРТЕМЬЕВ: А я и говорю: пока мы Олимпиаду не получим – мы ни фига строить не будем, пока не получим Первенство мира по футболу – в футбол будем играть, как сейчас играем. Ужасно, хуже не бывает, я уже перестал за все команды болеть абсолютно, потому что невозможно смотреть. А зато, смотрите, как мы на Олимпиадах выступали плохо, а эту выиграли.
В. ПОЗНЕР: Да, но я не думаю, что мы выиграем в 2018 году Первенство мира по футболу. У меня есть сомнения серьезные.
И. АРТЕМЬЕВ: Я тоже не думаю.
В. ПОЗНЕР: Слушайте, это все шутки, но что, вы действительно считаете, что единственный способ добиться того, чтобы в России были какие-то реальные успехи – это надо что-то такое? Невозможно нормальным путем выращивать спаржу, например? Я не понимаю вообще.
И. АРТЕМЬЕВ: Я думаю, что многие вещи уже давно идут нормальным путем. А то, что касается нашего государства, наше государство не может, не вогнав себя и окружающих в стресс, это давно известно, сделать действительно какие-то качественные преобразования. Нам обязательно нужно войти вначале в состояние такое какое-то, с высокой температурой, и тогда мы начинаем действовать. Так исторически почему-то…
В. ПОЗНЕР: Это характер.
И. АРТЕМЬЕВ: Это, наверное, такой характер, действительно. Я даже немножко по себе это знаю, это и во мне тоже, наверное, сидит. И мы видим это на всяких примерах. А вообще говоря, конечно, «спасибо» говорить им за что-то особенно не надо. Я если за что-то и хотел сказать «спасибо» им, так это за то, что, в отличие от других ситуаций, которые я тоже видел в жизни и могу сказать, что там бывают двойные стандарты и все остальное, тем не менее, по линии конкуренции международное сообщество относится к нам очень хорошо. У нас и международное сотрудничество и с теми же американцами, и с европейцами до сих пор не политизировано, мы проводим совместные расследования. И даже Россию они ставят второй год подряд на 17-е место. И ФАС, и Россию.
В. ПОЗНЕР: А вы хотите войти в десятку, я слышал.
И. АРТЕМЬЕВ: Не знаю, как теперь, но я думаю, что все равно будем стараться войти в десятку. Мы постараемся.
В. ПОЗНЕР: У моего доброго друга Марселя Пруста к вам нет вопросов, он их задавал в прошлый раз, и он не любит повторяться. Поэтому я себе позволю задать вам, пожалуй, последний, но, по-моему, весьма принципиальный вопрос. Мне так кажется. Есть такой просто факт, опять судя из того, что я читал. Я не большой специалист, но все-таки читал. Антимонопольные законы существуют в мире больше 120 лет, еще в Америке были приняты…
И. АРТЕМЬЕВ: Еще Николай Павлов в 1845 году в Уложении о наказаниях в Российской империи ввел ответственность за картели.
В. ПОЗНЕР: Это да. Но настоящие антимонопольные законы, по-моему, были приняты первые в Соединенных Штатах, так мне кажется.
И. АРТЕМЬЕВ: В 1890-м, а в России – в 1845-м. Но вообще восход к Римскому праву еще был…
В. ПОЗНЕР: Хорошо, значит давно. Так вот, за это время не появилось никакого свидетельства доказанного эффекта от работы этих законов.
И. АРТЕМЬЕВ: А на мой взгляд, миллион таких эффектов.
В. ПОЗНЕР: А тот же господин Новиков, о котором вы сказали хорошо…
