Вопрос: Вы сказали, что три года нас ждет сложная ситуация. Мы это уже видим в экономике, и понятно, что будет все хуже. Как вы считаете, это заставит наши власти каким-то образом реорганизовать экономику, сделать наконец-то что-то?
В. Познер: Хотелось бы надеяться. Я больше вам ничего не могу сказать. Не знаю – я не близок к этим людям. Мне кажется, что другого выхода нет. И мне не кажется, что мой тезка глупый человек. И вроде бы в его послании Федеральному Собранию были намеки – да, намеки. Посмотрим. Я все время говорю одно и то же: советская психология, советские взгляды, советский менталитет… Я смотрел на этот гигантский зал, к которому он обращался. Сплошная седина! Это же все оттуда! Бизнес? Да это же… какой там еще бизнес? Это чуждо русской душе.
Знаете, чего я боюсь… Да, нужно, но тогда нужно менять это – а как это менять? Вот я и подумал – какой там бизнес… я посмотрел на этот зал – там были лица помоложе, но очень много пожилых людей. Это продукт советский. Поэтому не знаю. Если этого не сделать, то будет не просто плохо – будет очень плохо. И еще: в моей программе был очень умный человек по фамилии Аузан, который очень точно сказал насчет того, давно просчитано: есть страны, которые развиваются с одной скоростью (он назвал ее первой космической), а есть, которые – со второй, гораздо быстрее. Но на самом деле этих, которые со второй скоростью, очень мало. Их вообще в мире 25 штук. Все остальные – нет. И еще меньше стран, которые летели с первой скоростью и сумели перебраться на вторую – их вообще пять! И они все азиатские. Все! Сумеем или не сумеем – это большой вопрос.
Не надо говорить «нет». Вот если мы заранее будем себе говорить, что нет, – то точно нет. Сто процентов. Это тоже наша черта. Мы всегда говорим: ну, мало ли что… Потом, правда, что-то получается. Но вот такая автоматическая реакция: да нет, это бесполезно. Она сидит в нас, во многих, и конечно, лишает силы. Это все равно как выйти на ринг в боксе, заранее понимая, что ты проиграешь. Зачем выходить? Бессмысленно. Так что не знаю, я очень надеюсь. Конечно, есть такое: ох, как хорошо, что санкции, это нас подстегнет. Когда был у меня министр сельского хозяйства, я ему сказал: ну да, конечно, надо полагать, что наши крестьяне обратились в американский Конгресс с просьбой ввести санкции, чтобы они лучше работали. Говорить «да, вот теперь наше сельское хозяйство…» – это глупость. Не работало столько лет и еще не будет работать, если только не дать людям (я имею в виду крестьянам) понять, что им от этого будет хорошо. Если поощрять, если они будут понимать, что будут много денег. Потому что, к сожалению, нравится или нет, деньги правят миром, как сказала мне Людмила Улицкая. Да, правят, это верно. Я бы хотел, чтобы это было неправильно. Но уж коли правят, тогда уж дайте людям заработать, и тогда они будут работать.
Вопрос: Скажите, пожалуйста, как вы можете оценить работу своих коллег? Хотелось бы вас спросить – как вы считаете, какая задача ставится перед вашими коллегами в программе новостей и какую мысль они хотят донести до граждан и какой менталитет сформировать? Потому что то, что мы видим сейчас в последнее время, все последние выпуски: первые полчаса посвящаются террору на Украине. Ничего об экономике, о том, что у нас произошла девальвация рубля, это замалчивается. И даже последнее послание президента Путина Федеральному Собранию истолковывалось похвально. И полное отсутствие критики власти.
В. Познер: телевидение наше (я имею в виду не только Первый канал, второй канал, четвертый канал управляется властью: ВГТРК – (ей) принадлежит, Первый канал практически принадлежит, НТВ принадлежит Газпрому, а Газпром принадлежит. Поэтому – что там говорить. Есть выход и для критики – называется «Эхо Москвы», которое тоже принадлежит. Есть я – видите, свобода. А вообще я думаю, что это глубоко ошибочная позиция, но приняли такое решение – что надо убедить людей в том, что есть враг. Это не украинский народ, но это те люди, которые пытаются что-то там… а вообще все у нас хорошо. И что, хотя могут быть некоторые трудности, но это потому, что мы хорошие, а они плохие. И люди верят в основном. Я, в отличие от вас (вижу, что вы человек молодой), жил в глубоко советское время. Тогда в стране было почти 300 миллионов человек, в СССР. Из них 40 миллионов регулярно слушали «голоса»: Голос Америки, Би-би-си на русском языке, Deutsche Welle на русском языке – регулярно слушали. Глушили, глушили – но все равно слушали. Почему слушали? Да потому, что не верили своим. Мой любимый анекдот – про человека, который прибегает в поликлинику и говорит:
– Мне нужен врач – «ухо-глаз». Сестра говорит – да нет, такого нет, а есть «ухо-горло-нос» и глазные.
– Да, нет, мне нужен «ухо-глаз»
– Товарищ, я вам русским языком говорю…
– Да не надо мне ничего объяснять.
Спорили, спорили, наконец она говорит:
– Ну хорошо, такого врача нет, но если бы он был, то зачем он вам?
– Как зачем? Слышу-то я одно, а вижу совсем другое!
Вот, пока этого нет, но это наступит. Мой любимый президент (всего времени) Авраам Линкольн как-то сказал замечательную вещь: «Можно дурачить мало народу много времени и можно дурачить много народу мало времени. Но нельзя дурачить весь народ все время». Это абсолютно точно. Подурачат, а потом начнутся «голоса» и все будет повторяться. Я когда на них смотрю, то думаю – вот они сами верят? Черт его знает, не могу вам сказать. В советское время, вы, конечно, не видели, был (он и есть, жив) Валентин Сергеевич Зорин, он считался большим специалистом по Соединенным Штатам. Он иногда ездил туда как обозреватель, возвращался, делал сюжеты – и их показывали. Так люди выключали звук и смотрели картинку. Смотрели Америку. Так что народ в конце концов разбирается.
