В. ПОЗНЕР: Все-таки я вас спрошу. За время вашей работы, когда вы были директором центра и работали по России, когда тот или иной человек или та или иная организация узнавал, что вы проявляете к ним интерес, вам не предлагали взятки?
Е. ПАНФИЛОВА: Нет, взятки не предлагали, а пытались перекупить вообще целиком: «Давайте вы будете работать еще и на нас, будем мы вам не то что взятку давать, а регулярно платить, а вы будете нам параллельно помогать». Такие истории были. Но на самом деле, мне кажется, наша работа, наверное, так же, как работа журналиста, связана в первую очередь с репутацией. Тебе верят, когда у тебя в порядке с репутацией.
В. ПОЗНЕР: Насчет вашей работы сказать не могу, насчет работы журналиста у меня складывается впечатление, что в последнее время, я не имею в виду пару месяцев, я имею в виду больше, что-то о репутации не сильно беспокоятся некоторые мои коллеги. Понимаете, что я не назову, но такая проблема есть.
Е. ПАНФИЛОВА: Есть. И это очень связано с нашей работой, потому что это связано со смыслами. Никакая антикоррупция в стране невозможна без доверия. В том фундаментальнейшем кризисе доверия, который переживает наша страна, и который связан с определенными ограничениями в нашей работе, конечно, отражается и эта репутационная составляющая, которая у нас хромает на обе ноги.
В. ПОЗНЕР: Вы говорите: «Кризис доверия». У вас есть дата, когда он начался, этот кризис, для себя?
Е. ПАНФИЛОВА: У меня есть ощущение, что где-то в первой трети нулевых произошел какой-то слом. На самом деле я так не могу не поделиться этой вещью, что в свое время (вы, наверное, об этом не знаете) вы здорово повлияли на мою карьеру в антикоррупции. Я когда-то в 2002 или в 2003 году была у вас в программе еще в старом формате, во «Временах». И еще там были два гостя, и это были такие солидные взрослые дядечки – борцы с коррупцией. А я тогда была довольно юный начинающий исследователь, начинающий директор «Transparency Russia». И в той программе я вдруг поняла, что рядом с этими многоуважаемыми людьми, которые вроде бы там имеют отношение к власти и такие крупные-крупные, мы что-то знаем больше и можем больше. И главное, люди после этой программы подходили и говорили: «А здорово, что вы говорили про людей, про то, что очень важно говорить про ценности, про доверие». Так что в некотором роде вы мой крестный отец – в смысле моей собственной уверенности в том, что мы говорим.
В. ПОЗНЕР: Завтра у нас такой международный день, ООН объявила этот день – 9 декабря отмечается Международный день борьбы с коррупцией. Похвастайтесь, пожалуйста. Расскажите мне, тем более что вы говорите, что тогда вы приняли какие-то решения… 15 декабря будет 15 лет, как ваша организация работает в России. Какие успехи? Только реальные.
Е. ПАНФИЛОВА: Во-первых, 9 декабря – этот день отмечается в связи с тем, что в 2003 году в этот день в Мериде, в Мексике, была подписана Конвенция ООН против коррупции. И если мы посмотрим на все, что происходило с российской антикоррупцией после этого, то да, мы подписали вместе со всеми в 2003 году эту конвенцию, но потом был очень длительный период нератификации, и нам потребовалось огромное количество времени, чтобы убеждать, разговаривать с теми людьми, кто у нас отвечает за антикоррупцию в официальном смысле, что надо ратифицировать конвенцию. О’кей, ратифицировали конвенцию…
В. ПОЗНЕР: То есть подписать – это одно дело, ратификация – это когда уже парламент…
Е. ПАНФИЛОВА: Ратификация – это значит, что мы ее будем исполнять. Подписать можно все, что угодно. Ратификация – это федеральный закон о том, что наше законодательство будет приведено в соответствие с требованиями Международной конвенции по противодействию коррупции. Надо сказать, что мы в феврале 2006 года ратифицировали конвенцию не целиком. Знаменитая 20-я статья о незаконном обогащении не была ратифицирована. И до сих пор не ратифицирована. Хотя сейчас идет сбор подписей на российской общественной инициативе за то, чтобы 20-я статья, которая требует уголовной ответственности за незаконное обогащение, то есть за наличие у должностного лица имущества и активов, появления которых он не может объяснить. Сейчас идет сбор подписей. Там, по-моему, на сегодня не хватает 6 тысяч подписей. Поэтому было бы здорово, если бы люди, которые считают, что такая инициатива должна быть в нашей стране, поддержали ее.
