В. ПОЗНЕР: Хорошо. Вы говорите о том, что есть конкретные примеры того, что люди начали гораздо более активно себя вести. Вы также говорите, что один из инструментов борьбы с коррупцией – это выборы, причем особенно местные, муниципальные выборы.
Е. ПАНФИЛОВА: Да.
В. ПОЗНЕР: Сообщаю вам: Астраханская облдума отменила прямые выборы мэра Астрахани, поступила законодательная инициатива об отмене выборов мэра Иркутска, Красноярск может остаться без прямых выборов мэра, Липецкий губернатор предложил отменить прямые выборы мэра. Не так давно, если я не ошибаюсь, губернатор Краснодарского края тоже сказал, что хорошо было бы не выбирать мэра. Конечно, я понимаю, что губернаторам лучше, чтобы не было мэра, что он мешается вообще. Но это прямо, что называется…
Е. ПАНФИЛОВА: Плохо. Потому что если выкинуть из слова «выборы» идеологическую составляющую, а оставить только нашу специфическую, выборы являются уникальным инструментом, высшей формой гражданского антикоррупционного контроля, потому что они позволяют предотвратить консервацию коррупционных элит. На местах — особенно.
В. ПОЗНЕР: Естественно. Это раз. Свободные СМИ…
Е. ПАНФИЛОВА: Про это вообще… это большая тема, вообще плакать начинаешь просто, реально плакать.
В. ПОЗНЕР: Лучше не говорить вообще. Ведь, по сути дела, реальных расследований больше нет или их очень мало.
Е. ПАНФИЛОВА: Вы знаете, это трагическая история с расследовательской журналистикой в стране, потому что она умерла два раза. Она умерла физически, когда умерли конкретные люди, были убиты, если называть вещи своими именами. А те расследовательские журналисты… У меня очень много друзей в расследовательской журналистике, которые говорят: «Слушай, Лен, а какой смысл расследовать, если я опубликую даже на первой полосе со всеми доказательствами, и все видно, а ничего не происходит?». Это ровно то же, что мы с вами обсуждали буквально пару минут назад – что мы делаем, делаем в приемных, доносим какие-то дела, вот гражданина приводим, и ничего не происходит. Конечно, у многих журналистов руки опускаются. Я знаю, что, например, некоторые переквалифицируются. Но некоторые все равно… В общем, с дюжину есть, и отлично работают ребята.
В. ПОЗНЕР: Вообще в этом смысле положение неблагоприятное.
Е. ПАНФИЛОВА: Вообще со СМИ положение неблагоприятное.
В. ПОЗНЕР: Да. Характеризуя коррупцию в России, отвечая тем, кто говорит, что, мол, она у нас другая, не такая, как у всех, вы говорите так: «Сейчас они поняли, что никакая она не другая, что она действительно системная — она сжирает огромные куски национального достояния, как ресурсного, так и финансового, она порождает гражданский и общественный цинизм, что люди перестают верить абсолютно всему – СМИ, власти, друг другу, в конце концов. Сейчас мы к этому пришли». Это вы говорили почти ровно год назад – в декабре 2013 года. С этим я вспомнил слова Президента Путина, сказанные им 18 марта сего года, что он хорошо понимает тех, кто «с мирными лозунгами вышел на Майдан, выступая против коррупции, неэффективного госуправления и бедности». Вопрос: как вы считаете, россияне могут выйти на площадь против коррупции?
Е. ПАНФИЛОВА: Не завтра и даже не послезавтра. Но если вдруг СМИ будут доносить не только однонаправленную, одноканальную информацию, которая больше похожа на пропагандистские заклинания, если СМИ будут работать, то в тот момент, когда каждый человек поймет, что в той платежке ЖКХ, которую он оплачивает, где-то треть – это коррупционные накрутки каких-то неизвестных людей…
