Е. САТАНОВСКИЙ: Я так это вижу. Я приезжаю в Израиль и встречаюсь с Диной Рубиной…
В. ПОЗНЕР: Да, но я приезжаю в Израиль, беру интервью у Нетаньяху и спрашиваю его: «Вот эта огромная алия конца 80-х – начала 90-х, когда миллион человек или около того приехали в Израиль, это не проблема для вас? Все-таки страна маленькая, и вы должны были принять такую гигантскую массу людей». На что он мне говорит: «Это не то что не проблема, это нас подняло на совершенно новый уровень. Израиль стал страной хай-тека, великолепной медицины, науки и так далее благодаря этому». И я про себя думаю: значит потеря России — потому что это потеря — это прибыль Израиля в этом конкретном случае. Это никак не называется русификацией.
Е. САТАНОВСКИЙ: Ой, Владимир Владимирович, как бы был у вас другой собеседник, а не из еврейского подполья старых советских времен, тогда я бы с вами, может, и согласился. Но! Давайте поймем, что существует круговорот евреев в природе. Есть такое явление, вполне нормальное. Это примерно то же самое… я, кстати, на примере Израиля, а вовсе не России дошел до этой ситуации, потому что страшные крики насчет ереды — «Евреи уезжают из Израиля, это ужасно! Они уезжают в Америку, в Латинскую Америку, в Европу!» — абсолютно то же самое, что говорят здесь. Масштабы по цифрам другие, но тем не менее. А потом выясняется, что огромное количество этих людей, если вы не морочите им голову с отбиранием, как это в советские времена было с отъезжающими, квартир и дипломов, изнасилованием их и издевательствами над ними иногда десятки лет, если говорить о движении отказа, они действительно сохраняют отношения со страной, откуда они уехали, они их не рвут.
В. ПОЗНЕР: Вы имеете в виду именно евреев, только евреев? Ну, послушайте, русская эмиграция, которая уехала отсюда в 1917, в 1919 и так далее, и так далее, их дети еще сохранили какие-то традиции, а потом — все.
Е. САТАНОВСКИЙ: Разная ситуация была во времена «голубиной почты» и во времена телевидения, мобильных телефонов, скайпа и самолетов, в которые вы можете сегодня сесть и приехать в Израиль и обратно без виз. Глобализация все-таки работает, и в этой ситуации мы действительно живем в новом качестве, в новом мире, где эти люди, — ну, на моем опыте и исходя из него, — не только евреи, это и немцы, и русские, и кто угодно, сохраняют некоторые отношения. Есть переток людей, экспаты в том числе, с паспортами европейскими, американскими, израильскими на работу в Россию. Я знаю достаточно большое количество. По евреям, по израильтянам, если угодно — это от 60 до 100 тысяч человек. Вы не измените ситуацию. У вас есть некоторое перепроизводство мозгов, которое наша нынешняя власть использует, исходя из того, какой рынок она строит, чего ей нужно или не нужно — вот светлая идея, что труба нужна, и кто трубу эту обслуживает.
В. ПОЗНЕР: Я согласен с вами совершенно, да. Ситуацию не изменишь, я говорю об оценке.
Е. САТАНОВСКИЙ: Я оцениваю это спокойно. Я не оцениваю это с позиции, хорошо это или плохо.
В. ПОЗНЕР: Даже позитивно, я бы сказал.
Е. САТАНОВСКИЙ: Отлично. Вы понимаете, в чем дело? Старая еще одна майса говорит о двух еврейских (уж извините, такой фольклор) коммивояжерах, продающих обувь (наверняка знаете) в Африке. Когда один шлет телеграмму «Мы разорены, здесь все ходят босиком!», а второй шлет телеграмму «Гигантский бизнес — здесь все ходят босиком!». Какой подход: стакан наполовину полон — наполовину пуст.
