Я у него проработал два с половиной года и считаю, что мне невероятно повезло. Потому что я столько узнал! Уж не говоря о том, что я заново узнал всю русскую литературу. Он их всех знал лично. Он даже Толстого знал, Льва Николаевича. Ему было десять лет и он был ему представлен.
И он мне все это рассказывал и пересказывал. Объяснял, как и почему все должно быть. Почему по-русски это можно, а это нельзя, почему Твардовский великий поэт и т.д. я утонул в этом, не говоря о массе других изумительных вещей. Юмор у него был потрясающий.
Они все время ссорились с экономкой, Розалией Ивановной, он называл ее мадам Прыг-Прыг и еще Гитлер в юбке, потому что она была из рижских немок. Она называла его старым дураком. Нормальные отношения. Время от времени он швырялся в нее книгами, она в него бутербродами, я не преувеличиваю.
Он часто болел. У него легкие были очень плохие, курил он пять пачек сигарет в день. Пять! Ну и как только легкие – так температура, бредит, в постели. Он очень просил, чтобы я сидел у него в ногах. Он был очень одиноким человеком и очень страдал.
И как-то он приходит в себя, смотрит на меня печально и говорит (а я был совершенно невыездным, меня никуда не выпускали): «Эх, Владимир Владимирович, поедемте в Англию». Я говорю: «Конечно, Самуил Яковлевич. Поедем». «И купим мы с вами конный выезд». «Хорошо». «и вы будете сидеть на козлах и завлекать всех красивых женщин. Но внутри буду сидеть я, потому что вы не умеете с ними обращаться».
Я его обожал. Великий человек. Например, книга «Цирк». Там рисунки гениального художника и его, Маршака, строчки. Идет акробат, женщина, по проводу.
Написано: «По проволоке дама идет как телеграмма». Это же гениально!
Вот что касается работы у Маршака. Что до того, стал бы я брать себе секретаря. Я не был никаким секретарем, конечно. Я заполнял его пустоту. Его младший сын умер в 20 лет от туберкулеза, со старшим сыном у него были очень плохие отношения, жена его Софья умерла. Любимая его женщина Тамара Габбе, которая написала «Город мастеров» и «Волшебные кольца Альманзора», была замужем и умерла от рака крови, и я просто был для него таким эрзацем сына. Он иногда читал мне свои переводы, потому что он хотел слышать – он лучше воспринимал на слух, и спрашивал меня: «Ну как?». Ну как, неплохо.
А что касается меня, то я совсем другой человек, я не писатель в том смысле, как Маршак, я не работаю только дома. И мне никто не нужен, я никого не возьму. Это что касается первой части вашего вопроса.