К. ЛАРИНА – … Сегодня мы обсуждаем главную новость телевизионного сообщества. Буквально вчера вечером случился культурный шок, поскольку национальная ассоциация телерадиовещателей 14 крупнейших телеканалов страны приняли решение об учреждении нового некоммерческого партнерства – Комитет индустриальных телевизионных премий. На фоне существующей ТЭФИ. У нас на связи Владимир Познер. Владимир Владимирович, вы здесь?
В. ПОЗНЕР – Я тут.
К. ЛАРИНА – Здравствуйте. Я объясню, что мы хотели естественно соединиться и с Михаилом Швыдким, который является президентом ТЭФИ, но, к сожалению, его телефон недоступен. Очень жаль. Хотели бы у вас спросить, во-первых, насколько вы были в курсе. Для вас это событие было культурным шоком или вы знали, что готовится такое решение.
В. ПОЗНЕР – Нет, я ничего вообще не знал, хотя культурного в этом ничего нет. Но определенный шок был да.
К. ЛАРИНА – А чем вы объясняете такое решение, как вы когда первые впечатления переварились, первые чувства, эмоции, как вы объясняете для себя? Это скорее позитивная история или странная.
В. ПОЗНЕР – Она, прежде всего, странная, конечно. И она по тому, как была сделана, мало порядочная. Потому что сделать так, чтобы генеральный директор фонда Академии российского телевидения вообще не знал о том, что это происходит, да и Швыдкой не знал, потому что дня три назад он мне рассказывал, как он разговаривал с Лесиным и говорил о том, что как-то надо с ТЭФИ что-то делать. И был такой вялый разговор. Но ничего ему не сказали об этом. Это вообще совершенно поразительно, если говорить о порядочности. Я звонил Павлу Корчагину, которого я знаю много-много лет, к которому я всегда относился именно как человеку высокой степени порядочному. Я его спросил: как так могло быть, Пал Петрович. Что я получил в ответ: да собственно я не знаю, ведь не я это решал. В общем, это, мягко говоря, странно. То, что не могли договориться столько лет это совершенно понятно, это были личные амбиции Олега Добродеева, который был недоволен тем, что возглавляемый им канал или холдинг перестал выигрывать по сравнению с Первым, а уж НТВ, который когда-то выигрывал вообще у всех, я имею в виду НТВ Гусинского, тоже отпал. И кроме того обида Николая Сенкевича, который возглавлял «Газпром-медиа», и который был обижен на то, когда он ушел с поста генерального директора НТВ, его лишили звания академика. Это в статусах записано, что любой генеральный директор он, конечно, академик, но если он уходит вообще из телевидения, то он перестает им быть. Вот это все и привело к этой замечательной ситуации, которую ну никак нельзя было решить, хотя пробовали и так и эдак. И, кстати, мой уход был с этим связан в том смысле, что я предложил, сказал, слушайте, если я вам мешаю, давайте я уйду. Чтобы решить это. Ну и вы видите, к чему это привело.
И. ПЕТРОВСКАЯ — Владимир Владимирович, можно перебью вас. Это Ирина Петровская. Добрый день. Владимир Владимирович, я перефразирую вопрос, в 1991 года Татьяна Малкина, наша коллега задала известный вопрос: не кажется ли вам, (она членам ГКЧП задала), что вы сегодня в ночь такой-то совершили переворот. Не кажется ли вам, что это действительно какой-то переворот, а во-вторых, как вам кажется, для чего это нужно было делать вместо того, чтобы попытаться урегулировать все на прежней известной все равно авторитетной территории.
В. ПОЗНЕР – У меня нет ответа на второй ваш вопрос. Я не понимаю смысла. Я просто не понимаю, для чего это надо было делать. Ну смотрите, они говорят так, будут участвовать самые крупные холдинги и таким образом от каждого холдинга будет в жюри 20 человек, и тогда уравняются количественно все соревнующиеся. То есть они будут представлены одинаковым количеством людей. Они жаловались, что Первый канал имеет слишком много представителей в Академии, что надо это решить. Ну хорошо, это то, что сейчас было предложено Этери Левиевой как один из способов решения вопроса. Тогда его не приняли. Теперь вдруг почему-то его приняли. Сравнивать это с ГКЧП…
И. ПЕТРОВСКАЯ — Нет, я просто вопрос формулирую ровно также.
В. ПОЗНЕР – Это своего рода, я даже не знаю это очень мелкая с одной стороны вещь, вот втихаря, никому не сказав, без обсуждения. Так не поступают люди. В этом смысле это путч. И больше ничего. Лично я говорил с Павлом, я говорю: слушайте, ну сохраните ТЭФИ хотя бы как название. Все-таки статуэтку сделал не самый плохой художник под названием Эрнст Неизвестный. Ну вручайте ТЭФИ, хотя бы не ломайте традицию. Все в России, как только что-то возникло более-менее, потом убивают, потом проходит какое-то время и плачут, ну как же так, вот мы так относимся к своему прошлому. Вот так относятся. Это совершенно удивительно.
К. ЛАРИНА – Владимир Владимирович, в этой связи каким вам видятся перспективы ТЭФИ, ее вообще не будет как структуры?
В. ПОЗНЕР – Я не знаю. Я думаю, что может, они еще будут думать. Кстати, я звонил М. Ю. Лесину, примерно дней 10-12 назад, мы с ним поговорили по телефону, я уезжал, он уезжал, и договорились созвониться 8-го числа и повидаться. Естественно я хотел с ним поговорить на эту тему. Я начал звонить 8-го, и до вчерашнего дня я каждый день звонил. И он ни разу мне не отзвонил. Я все думаю, что происходит, ну почему вдруг. Теперь я понимаю. Я понимаю, почему он не выходил на связь. Это такая какая-то ну не очень достойная вещь.
К. ЛАРИНА – Скажите, пожалуйста, Владимир Владимирович, а вы не считаете нужным собрать, как у вас называется совет, высший орган Академии. Не все 500 академиков.
И. ПЕТРОВСКАЯ — Совет учредителей был. Все учредители ушли.
В. ПОЗНЕР – Скажите, для чего? Ну соберем. Ну, во-первых, многие не придут. К сожалению, активность за последние годы стала близкой к нулю. Во-вторых, ну придут, поговорят, будут недовольны и что дальше? Что создавать альтернативную академию? Ну, как в Америке существует две академии, кстати, на уровне возникшего какого-то конфликта. Ну может быть. Во всяком случае, что касается моей персоны, а я это переживаю, потому что все-таки я имел отношение к основанию этого всего и долго там работал и вообще мне небезразлично, что происходит с телевидением. Я сказал и говорю вам публично, что я в этом новом образовании, если не будет ТЭФИ, если не сохранится Академия российского телевидения в каком-то виде, я к этому не буду иметь никакого отношения. Не знаю, попросят ли. Но, на всякий случай, чтобы даже и не просили. Вот я к этому отношусь… И можно собраться, ну если скажем Левиева, потому что я уверен, что М. Е. Швыдкой не соберет нас, но если Левиева скажет, давайте попробуем, я конечно приду. Но у меня нет особых надежд, что это даст какой-то результат.
К. ЛАРИНА – И последний вопрос. Все-таки это решение о создании альтернативного индустриального комитета в области бизнеса лежит или политики?
В. ПОЗНЕР – Я думаю, безусловно, бизнеса. Тут никакой политики нет. И никогда не было. Тут не просматривается политика, по крайней мере, для меня. Хотя я смотрю на это очень внимательно. Это действительно бизнес. Поэтому индустриальный. Получать индустриальную премию. Звучит как-то не очень, но правда, Павел Корчагин сказал, что с названием еще не определились. Скажем, я не знаю, «главный рейтинг» — вручается такому-то.
К. ЛАРИНА – Грустно. Хорошо. Спасибо большое.
В. ПОЗНЕР – Спасибо и вам.
К. ЛАРИНА – Спасибо, что согласились прокомментировать историю. Это Владимир Познер, в недавнем прошлом президент…
И. ПЕТРОВСКАЯ — Уже теперь довольно давним.
К. ЛАРИНА – Теперь полноправный член академии.
Послушать:
[audio:Эхо Москвы
