Нынешнее кинопутешествие для российских телевизионщиков уже четвёртое после Америки, Франции и Италии. Чем оно будет отличаться от предыдущих? Об этом на днях шла речь в прямом эфире Радио Русский Берлин. Знаменитый телеведущий Владимир Познер рассказал креативному директору и ведущей радиостанции Марии Кричевской о том, почему ненавидел немцев и что заставило его изменить своё отношение к Германии; о том, что его связывало с Берлином 60 лет назад и что связывает сегодня.
– Владимир Владимирович, название фильма, который вы вместе со своими коллегами сейчас снимаете, – «Германская головоломка». Какие загадки и ребусы вы собираетесь тут разгадывать?
– Лично для меня главных головоломки две. Первая: как народ такой страны, которая подарила миру Баха, Бетховена, Гегеля, Канта, Гёте и Шиллера, мог пойти по пути нацизма? Вторая: почему многие евреи из Советского Союза и России – то есть дети и внуки тех, кого немцы планово и безжалостно уничтожали, – добровольно переезжают жить именно в Германию? Этими вопросами я задаюсь много лет и хочу найти ответы.
– В Америке вы показывали свой Нью-Йорк, во Франции – свой Париж. Но ведь и с Берлином у вас есть свои отношения. Вместе с родителями вы переехали сюда в 1959 году, когда вам было 15, и провели тут 4 года. В своей книге «Прощание с иллюзиями» вы описываете это время как самое тяжёлое в вашей жизни. Пишете, что люто ненавидели немцев и убили бы того, кто заподозрил бы вас в принадлежности к этой нации. Скажите, сегодня, 60 лет спустя, ваше отношение к Германии изменилось?
– Вы знаете, да. Во-первых, здесь уже 22 года живёт моя дочь, она замужем за немцем. Здесь родился мой внук Коля, здесь выросла моя внучка Маша. Поэтому мне приходится очень часто бывать в Берлине. Хотя, если честно, первое время я даже есть тут не мог: мне настолько было противно ходить по этим улицам и слышать немецкую речь, что не было аппетита. Сегодня Берлин очень изменился: стал этакой культурной европейской столицей и имеет много привлекательного. А вместе с этим изменились и мои ощущения. И вообще – то, что я чувствовал и то, что описал в своей книге, – это не проблемы жителей Берлина и Германии, это мои проблемы, и мне нужно было научиться с ними справляться. Я думаю, этот фильм – некий шаг к примирению и попытка избавиться от ощущений, которые я уже много десятилетий испытываю по отношению к Германии и немцам. Если это произойдёт, я буду очень рад.
– Вы настолько негативно относились к Германии, что за 4 года даже не попытались выучить немецкий язык…
– Да. Не хотел. И сейчас жалею об этом. Во-первых, потому, что в ходе подготовки фильма я лишён возможности брать интервью на немецком языке. Ведь каким бы хорошим ни был перевод, он не может с точностью передать всё то, что я хотел бы спросить у человека, да и я не могу по-настоящему «ухватить» оттенки того, что мне говорит собеседник. Во-вторых, незнание языка мешает мне общаться с немецкими друзьями дочери. Во многом, конечно, в этом виноват мой отец, который должен был мне объяснить, что одно дело – Гитлер и нацизм, и совсем другое – язык. Впрочем, например, сегодня здесь я сталкиваюсь со многими гражданами бывшего Советского Союза и России, которые не хотят, чтобы их дети говорили по-русски…
– Кстати, о языке. Слоган нашего издательского дома: «Наше отечество – русский язык». А вы можете сказать, что русский язык – и ваше отечество тоже?
– Нет, не могу, так как он мне не родной. Но при этом я его очень люблю и тешу себя надеждой, что неплохо на нём говорю. Кроме того, я обожаю русскую литературу! И кстати, учить русский язык я начал именно здесь, в Берлине. Да и вообще, в этом городе в моей жизни произошло много значимых событий. Например, здесь я потерял девственность – с девушкой, которая была лет на 20 старше меня. Так что, как видите, нет худа без добра!
– В рамках этого телепроекта вам удалось повстречаться с кем-то из вашей «прошлой» берлинской жизни? Поддерживаете ли вы отношения с этими людьми?
– Нельзя сказать, что поддерживаю. Хотя, наверное, зря… Но двух моих однокашников мы разыскали. Один учился на класс старше – ему сейчас 79, другой – на класс младше – ему 77. А я как раз между ними. Они – дети немцев, бежавших от Гитлера в Советский Союз и вернувшиеся назад после победы. У нас получилось очень интересное интервью. Многое вспомнили…
– А расскажите, кстати, каким был «ваш» Берлин 50-х? Как тогда протекала жизнь? Какие были увлечения?
– Мы с родителями жили в районе Karlshorst, на улице R?merweg. Кстати, буквально сегодня снимали там эпизод для нашего фильма. Правда, выяснилось, что половины этой улицы уже нет; на её месте теперь – садово-огородные колонии… А тогда мы жили в одном из особняков, которые предназначались для работников организации «Совэкспортфильм», где тогда работал мой отец. Нельзя сказать, чтобы у нас часто бывали гости. Друзья мамы и папы – по большей части французы – жили, в основном, в Западном Берлине. А когда они к нам приходили, за стол со взрослыми меня не сажали. Я считался ещё маленьким и в половине десятого должен был идти в постель. Школу я посещал сначала советскую – вообще не понимал, что там говорят! Как сейчас помню, меня посадили рядом с отличником по фамилии Сергеев… Мы носили военную чёрную форму с золотыми пуговицами, фуражки с красной звездой. Мне это сильно нравилось, потому что я очень хотел быть советским. Но вскоре эту школу закрыли, и я продолжил обучение в другой школе-гимназии для детей немецких политэмигрантов. Играли в футбол, куда-то ездили, влюблялись, конечно… Но мечтал я всё равно только об одном – как бы мне поскорее отсюда уехать!
– Вернёмся к фильму. Можно ли его назвать страноведческим?
– Он гораздо в меньшей степени страноведческий, чем фильм, например, об Италии или Франции. Мы не предлагаем зрителю в чистом виде приехать в Германию, посетить местные достопримечательности и попробовать местную кухню… В большей степени этот фильм – попытка разобраться, что представляет из себя страна.
– Расскажите о самых интересных встречах и интервью, которые состоялись в рамках этого проекта? Кто из немецких современников вам интересен сегодня?
– Ну, что касается первого вопроса, то карты я раскрывать не буду, всё увидите сами. А на второй отвечу с удовольствием. Мне очень интересен Гюнтер Грасс – выдающийся писатель, человек моего поколения, взгляды которого мне близки. Или вот, например, Ангела Меркель. Надеюсь, обе встречи состоятся.
– Недавно прочитала в каком-то глянцевом журнале статью, посвящённую Году Германии в России и Году России в Германии. Она показалась мне очень однобокой: было много клише по поводу сосисок, Октоберфеста, Гёте. Вы в своём фильме как-то будете бороться с этими стереотипами?
– Все наши фильмы призваны бороться со стереотипами. Хотя, с другой стороны, стереотипы ведь рождаются не на пустом месте. Вот, например, поговорите с немцами о русских; первое, что услышите – водка! Наша цель – показать, что стоит за всеми этими клише. Вот возьмём, скажем, такое важное для Германии понятие, как die Ordnung. С одной стороны, это очень хорошее качество. Например, здесь никто не переходит дорогу на красный свет, даже если она совершенно пустая. Для меня – человека, долгое время прожившего в Нью-Йорке, – это просто нонсенс! Но здесь такой порядок, и все к этому привыкли. С другой стороны, этот же порядок был применим, например, к организации Холокоста: ведь всё было очень упорядоченно и точно. Вот мы и хотим понять – что же это такое: немецкие стереотипы? Кстати, на мой взгляд, больше всего предрассудков у людей существует об итальянцах, а на втором месте как раз немцы. Это я ещё от отца узнал, семья которого эмигрировала в Берлин в 22 году после революции. Он мне по полной программе объяснил, что такое немецкий орднунг и кто такие немцы: по его мнению, они тупые и жестокие, а животных любят больше, чем людей. Что поделаешь – мы все воспитаны родителями…
– Как известно, «изюминка» всех ваших фильмов – это гастрономические экскурсы…
– Вот только не в Германии! Вы поймите, для меня «королева кухни» – это Франция. Я сам француз, и не привык, чтобы мне подавали корову на тарелке. Мне нужен только кусочек мяса. Вот в Америке, например, подают как раз целую корову. В Италии с гастрономией дела обстоят тоже не очень утончённо – в основном, это паста в разных её разновидностях, – но при этом всё очень вкусно. А вот что касается немецкой кухни, то я её не почитаю. Для меня она слишком тяжеловесная, жирная и пивная. Так что дифирамбов в этом случае не будет. Впрочем, я не хочу навязывать своё мнение. Если вам нравится – ешьте свои сосиски на здоровье.
– Было ли что-то такое, что в процессе съёмок фильма о Германии вас поразило или удивило?
– Конечно! Например, памятник, который воздвигнут в Лейпциге в честь победы над Наполеоном 1815 года. Более уродливого сооружения я в своей жизни не видел! При этом на нём написано «самый красивый в мире». Этого я точно никогда не забуду! Ну а если говорить о людях, то нам удалось записать поразительное по своему содержанию и точности интервью с экс-председателем генерального штаба Бундесвера Клаусом Науманом (Klaus Naumann). Ярчайшая фигура! Он произвёл на меня неизгладимое впечатление. Или вот, например, интервью с полковником армии ГДР, который с жестокой правдивостью рассказал нам о том, как охранял Берлинскую стену. Ещё запомнился Мюнхен. Мы снимали там церемонию закрытия фестиваля Октоберфест. Здесь мне, конечно, придётся вспомнить ещё об одном ужасном памятнике баварской архитектуры – это какая-то, простите, жуткая бабища со львом, которая возвышается над павильонами. Но в большей степени меня там поразило другое. В этих палатках тысячи людей. И пусть женщины пьют наравне с мужчинами, пусть они упиваются вусмерть и засыпают потом прямо за столами, и иногда и падают под них – но я при этом не увидел ни одной драки, я не встретил ни малейшей агрессии. Все одеты в национальные костюмы, звучит живой оркестр, все знают и поют немецкие песни. Вот это я называю народным национальным единством. И об этом тоже очень хочется рассказать в нашем фильме.
Благодарим журнал «Русская Германия» за предоставленное интервью.
Интервью подготовила Елена Миненкова
Источник
