(Интервью по телефону)
Владимир Владимирович, несмотря на свой отпуск, согласился ответить на несколько вопросов.
Андрей Марков
Сейчас я хочу для себя выбрать одну из демократических и либеральных партий, в которую я бы мог вступить. Мне очень интересно, какую из партий предпочел бы Владимир Владимирович, если бы ему сегодня было бы 25 лет. (Я знаю, что сегодня Владимир Владимирович не вступит ни в одну партию.)
Как он относится к Новодворской и Боровому (Демократический союз), к Немцову и Касьянову (Парнас), к Милову и Чуманскому (Демократический выбор), к Явлинскому (Яблоко)?
Или может в нашей стране ещё никуда не следует вступать и в одиночку сопротивляться диктатуре?
Владимир Познер: Во-первых, никакой диктатуры в России нет. Не бывает диктатуры, когда существуют оппозиционные партии, газеты, радио, да и многое другое. Россия — это не СССР, не Северная Корея, не фашистская Италия времен Муссолини, не какая-нибудь банановая республика.
Во-вторых, быть членом партии означает определенное поведение, соблюдение партийной дисциплины. Если Вас влечет политическая карьера, тогда Вы должны сами разобраться в партиях, а не просить других делать это вместо Вас и, разобравшись, вступить.
В-третьих, подавляющее большинство граждан всех демократических стран НЕ являются членами какой-либо партии, они ГОЛОСУЮТ за ту или иную партию, программа которой им по душе — и таким образом осуществляют смену власти.
Ренат Хуснадинов (редактор сайта). Будут ли книга, видео об Италии?
В.П. Да, конечно, будут. Будет DVD со всеми сериями. И я сейчас в процессе написания книги, которую я должен сдать, если мне не изменяет память, 19 сентября.
Р.Х. Кто в Германии ваш соведущий?
В.П. У меня всегда один и тот же соведущий – это Иван Ургант. Правда, сейчас ему сложней, из-за программы «Вечерний Ургант» он намного более занят, она у него начинает выходить 17 сентября и это затрудняет его поездки в Германию, но все-таки он будет приезжать. И он, именно он и никто другой будет моим соведущим.
Р.Х. Очень много приходит предложений по поводу приглашения того или иного гостя. Рекомендуют позвать как известных людей, так и неизвестных. Что им рекомендовать? Или им, возможно, следует писать на сайт Первого канала?
В.П. Надо сразу сказать, что если люди неизвестные, то я пригласить их не могу, хотя бы потому, что Первый канал, который покупает эту программу, будет возражать, будет говорить о том: что кто знает этого человека? Как только узнают, что это какой-то Иван Иваныч Иванов, то никто смотреть программу не будет, потому что это неизвестный человек, и все-таки занимает хотя бы должность, какую-то важную, то кто ж будет смотреть? И отчего будут смотреть?
Что касается известных людей, действительно известных, то я абсолютно не возражаю против того, чтобы мне присылали эти списки, потому что именно я определяю, кого звать или не звать. За исключением небольшой группы людей, которых до сих пор я на Первый канал пробить не могу, но это связано с политикой. Речь идет о так называемой внесистемной оппозиции, пока что я не могу добиться от Первого канала согласия на их появление в моей программе, но вообще говоря, всех гостей определяю я.
Поэтому если есть у моих зрителей желание подсказать мне возможных гостей действительно известных и интересных, то я абсолютно готов присмотреться к этому и принять то решение, которое я сочту правильным.
Оксана
Здравствуйте, Владимир Владимирович.
Знали ли вы русский до того как начали его изучать в Германии?
За какой срок вы его выучили?
В.П. Трудно сказать, я быстро учу языки; вообще говоря, у меня, видимо, по познеровской линии, т.е. по линии моего отца, у всех были довольно большие языковые способности. Я думаю, что, наверное, потребовалось мне, чтобы говорить свободно, года три-четыре.
Р.Х. Довольно быстро!
В.П. Да, довольно быстро, но не надо забывать, что я оказался в среде, это не то, что я где-то за границей учил язык. Это совсем другое дело, это когда ты просто оказываешься в самой языковой среде, и у тебя, собственно, нет выхода. Либо ты не говоришь, либо ты вообще молчишь. Это, конечно, является серьезным подспорьем.
Dmytro Kovalchuk
Подскажите художественную литературу на английском, которая оказала на Вас наибольшее впечатление?
В.П. Дмитрию надо сказать, что я очень много читаю и читал, если я начну перечислять все эти книги, то я боюсь, что это будет довольно долго. Разумеется, речь идет о книгах американских и английских писателей и поэтов.
И поэтому я могу как-то коротко сказать, что если говорить об англичанах, то это прежде всего, конечно, William Shakespeare. Это такой поэт, которого звали John Donne, другой поэт, которого звали William Blake. Для меня также существуют такие поэты и сыграли свою роль такие поэты, как Шелли и Китс.
Если брать прозаиков, то, конечно, James Joyce, который, правда, был ирландцем, но все равно как бы считается английская литература. James Joyce и особенно его роман «Улисс». Потом David Lawrence с таким романом, который называется «Любовник леди Чаттерлей». Кто еще из англичан?.. Это я так, навскидку.
А что касается американцев, то их еще больше – это Herman Melville с книгой «Моби Дик», которую я считаю просто одной из величайших вообще в мировой литературе. Это, конечно, Jerome David Salinger «Над пропастью во ржи». Это William Cuthbert Faulkner вообще. Это многое из Хемингуэя, это, конечно, Francis Scott Fitzgerald, которого я обожаю. Это «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», и не только это Марка Твена.
Из ныне живущих есть такой писатель Philip Milton Roth с его книгой, которая называется «Американская пастораль», которую я считаю чрезвычайно интересной. Потом недавно умерший Saul Bellow, у него много книг, но, пожалуй «Приключения Оги Марча» и «Хендерсон, повелитель дождей». Вот видите, сколько я уже наговорил, в общем много.
Р.Х. Следующий год – тринадцатый, год Голландии в России, не хотите ли вы снять фильм о Голландии? И пошел перечень: о Канаде, Казахстане, Украине,Канада,Израиль?
В.П. Это там очень, конечно, много таких вопросов. Я сейчас снимаю фильм о Германии, потому что двенадцатый год – это год Германии. И я не знаю, буду ли я продолжать вот так вот это делать. Германия – для меня страна, к которой я отношусь абсолютно неравнодушно. Поскольку моя судьба именно связана с этой страной, не говоря о судьбе моей дочери и моих внуков. Поэтому я особым образом отношусь к Германии, сложно отношусь, мне очень интересно, хотя очень непросто делать фильм о Германии.
Что касается Голландии, не знаю, я как-то пока не надумал делать фильмы, не могу вперед сказать.
Алена Хоменко. Как вы относитесь к ТВ и его влиянию на формирование общественного мнения?
В.П. Это все-таки моя профессия, как я могу относиться, я очень люблю этот вид массовой информации. Я его рассматриваю именно таким образом: мне довольно безразличны сериалы, я знаю таких людей, которые просто часами сидят и смотрят сериалы; на мой взгляд, за редким исключением – это просто пустая трата времени. Для меня телевидение удобно тем, что оно сиюминутно, т.е. когда я присутствую в момент происходящего. Это может быть спорт, это может быть политика, разные источники информации, но я хочу видеть это в тот момент, когда это происходит. В этом сила телевидения. Поэтому я поклонник прямого эфира. Сценки записи, в этом может быть определенная польза, например в советское время делалось так, что записывались спектакли, выдающиеся театры с выдающимися актерами. Показывали по телевидению и, конечно, многие люди, которые никогда не могли этого увидеть, даже не могли приехать в Москву – слишком дорого, слишком далеко – могли смотреть первоклассные спектакли, хотя, конечно, телевизор, даже если он большой, он, конечно, не передает реально того ощущения, которое мы испытываем, сидя у экрана. И это со всем кино, кстати говоря, ведь кинорежиссер снимает фильм, думая о большом экране, и, соответственно, звук, зал, сама съемка – это все есть часть кино, а не просто история, которая там происходит.
И одно дело сидеть в кинотеатре, где большой экран, и смотреть кино; и другое дело – смотреть это по телевизору, когда вы кино-то не видите, вы видите только историю, которую вам рассказывают. Может, многие люди и не ценят этого, не ценят ни съемок, ни звука, просто им подавай историю, собственно говоря, в этом ничего предосудительного, но мое отношение такое. Поэтому для меня телевизор, вот ТЕЛЕ-ВИДЕНИЕ, т.е. видение на расстоянии, видение того, что происходит в данный момент, если это ток-шоу – чтобы это было живьем, если это интервью, чтобы это было живьем, чтобы никто не знал, что будет через секунду. В этом сила телевидения. А если это отнять у телевидения, тогда это телевидение в интернете можно смотреть, еще где, это все произошло, никаких сюрпризов не будет. И ты понимаешь, что практически это отредактировано все.
В чем секрет хорошего интервьюера?
Александр Моргунков, юрист
Главный телевизионный талант — «пробить» экран так, чтобы каждый зритель считал, что ты говоришь именно с ним. Не со всеми, а с ним.
Для интервьюера самое главное — уметь слушать, а потом еще и слышать. Дело не в том, что говорит человек. Главное, как он говорит. Какая у него интонация, что за этим стоит.
Важный нюанс: если интервью неинтересно вам, то зрителю это точно не будет интересно. Журналист должен любить это дело. Помните, что не вы — главный человек. Главный тот, кого вы пригласили. Программа не о вас, не о том, какой вы умный, крутой, красивый, а о человеке, который к вам пришел. Это нужно понимать и чувствовать. Когда интервьюеры считают, что они главные — такое смотреть очень тяжело.
Константин
Как Вы любите отдыхать? Как относитесь к спорту, в том числе экстремальному? Приходилось ли Вам погружаться под воду с аквалангом или прыгать с парашютом?
В.П. Нет, не приходилось, хотя с аквалангом я очень хотел, но как-то так не получилось. С парашютом что-то меня даже не очень интересует. Я к экстремальным видам спорта отношусь достаточно безразлично, я понимаю, что есть люди, которым это нужно, для самоутверждения, что ли, для адреналина. Вот им надо рисковать жизнью, это их дело, конечно. Хотя я всегда думаю об их родственниках, мама, папа, жена, муж и т.д. Но это их дело. Я их мало перечислил.
Вообще спорт я очень люблю, сам занимаюсь, я довольно много играю в теннис, когда-то занимался легкой атлетикой, много бегал. Я люблю в спорте сам участвовать, люблю смотреть хороший спорт, я поеду обязательно на Олимпийские Игры в Лондон, чтобы смотреть легкую атлетику, которую я обожаю, буду смотреть еще много каких разных видов спорта.
Я очень люблю путешествовать, открывать для себя новые места. Вообще это одно из самых для меня любимых видов отдыха – туризм. Места вообще, куда, скажем, я приезжаю не в первый раз. Вообще люблю ездить.
Р.Х. Как вы сейчас в Греции? Где вы сейчас находитесь? В Афинах?
В.П. Сейчас нахожусь на катамаране, в Эгейском море, мы плывем из Афин на остров Микенос, заходя в разные острова по пути. Я получаю большое удовольствие, чудесное море, чудесная погода. Острова – не то чтобы дико интересно, все-таки, как ни странно, на мой взгляд, у каждого свой, но все это очень похоже одно на другое. Все домики выкрашены в белый цвет, часто с голубыми наличниками, с голубыми дверьми. Эти два цвета: ярко-голубой и белый, такие типичные для Греции, но это такие коробки, квадратики такие.
Р.Х. Эти цвета, наверное, под флаг Греции?
В.П. Да, да, цвета флага Греции. Эти домики неказистые, прямо скажу, и вообще, к сожалению, от настоящей древности мало что сохранилось, пока что, по крайней мере, я мало что увидел.
В Афинах я хоть побывал на Парфеноне, т.е. увидел Парфенон, о котором я мечтал, еще с самого детства мама мне читала мифы Древней Греции, и я очень хотел увидеть Парфенон своими собственными глазами, побывать на Акрополе: я был, и я этому очень рад.
Хотя сами Афины – город малоинтересный, а вот Акрополь совершенно изумительный музей, который открыли для посещения примерно два года тому назад, и это было колоссальное удовольствие.
Посмотрим, мы плывем дальше, может быть, что-то будет, я вообще в Греции раньше был только на острове Крит, там тоже кое-что есть из древности, но мало. Дело в том, что на этих островах очень давно люди жили, в VI веке до н.э.
Но, к сожалению, видимо, их постоянные войны, набеги и т.д. – почти ничего из того древнего периода не сохранилось. О чем, конечно, я очень сожалею. Но все равно это очень любопытно, я получаю удовольствие.
Павел Банюк
Каковы Ваши взгляды на происходящее манипулирование со сроками президентства? Далека ли, на Ваш взгляд, точка кипения российского народа? И не кажется ли Вам, что у нас в государстве уж очень удобная в одностороннем порядке форма демократии?
В.П. Во-первых, насчет манипулирования: я действительно считаю, что то, как все это произошло, т.е. то, что в начале Путин от третьего срока отказался! – и меня это очень обрадовало. Я подумал, что если это так будет, и он не будет баллотироваться на третий срок – это будет первый такой серьезный шаг к демократизации власти. Но, к сожалению, получилось не так, фактически он назначил Медведева, и оставался в значительной степени так называемым теневым президентом; тем временем увеличили срок с четырех до шести лет.
И он вернулся, и на сколько вернулся – я не знаю, но, конечно, это не шаг в сторону демократизации. Наоборот, это шаг в сторону авторитаризма.
И мне это совсем не нравится. С другой стороны, я не могу сказать, что в России на самом деле люди страшно возмущены, потому что у нас здесь всегда у власти находились люди надолго. То это были цари, которые находились у власти, то это были генеральные секретари ЦК КПСС, и тоже они находились вечно у власти. То Сталин, то относительно ненадолго Хрущев, пока его не скинули, потом на 18 лет Брежнев. Поэтому этот особый ажиотаж по этому поводу, будто бы люди привыкли к тому, что регулярно сменяется первое лицо, но это ж не так, это не соответствует действительности.
Что касается демократии, то процесс этот длительный, демократия должна быть в головах у людей, прежде всего, по моему убеждению, подавляющее большинство нашего населения недемократично вообще, оно не росло в демократии, оно не формировалось в демократическом обществе, и было бы странно ожидать, что люди демократичны.
Я только надеюсь, что те, которые родились не в Советское время, а гораздо позже, которым сегодня 15–16, – это будут другие люди, с другими взглядами. Когда они придут к власти, я думаю, что произойдут серьезные изменения. Я думаю, что в Конституцию введут такой пункт, что президентом можно быть только два раза и точка. Я думаю, что произойдет, но не сразу. К сожалению, нельзя декретировать демократию, т.е. декретировать-то можно, но от этого люди не становятся демократами. Это процесс – я повторяю. Во всех странах потребовался минимум век, а в некоторых даже больше, чтобы общество стало демократичным. В России это произойдет быстрее, просто из-за того, что это происходит позже, но это тоже не в 20 лет происходит.
Р.Х. А где гарантия, что сейчас поменяют в Конституции, т.е. ограничат пребывание президента на посту двумя сроками. А следующий придет, неужели он не захочет поменять под себя?
В.П. Я ведь не сказал же, что гарантия, я сказал, что я так считаю, и что это произойдет не сегодня, не завтра, но что это произойдет. Это произойдет при очередной смене власти, скорей всего, когда эта власть будет возведена, такой пункт будет введен. Я так думаю. Гарантии нет. Как говорят в Америке: гарантируются только две вещи – налоги и смерть.
Bernardo Schiavone.
Планирую переезжать в США. На выбор три города: Чикаго, Нью-Йорка или Сан-Франциско. Можете назвать свои плюсы и минусы каждого из этих городов на Ваше мнение. И чем руководствоваться при выборе конкретного района, чтобы было хорошо детям (школа).
В.П. Вы знаете, нет, я не могу этого сделать. Я думаю, что каждый человек должен сам. Это все равно как когда давать блюдо, пока человек сам не попробует его всякие описания бесполезны..
Поэтому отвечаю нет. Если он решил туда переехать, значит, пускай, может быть, ему стоит переехать сначала одному, побывать в Нью-Йорке, побывать в Чикаго, побывать в Сан-Франциско, почувствовать. Знаете, город такая вещь, которую надо почувствовать, первое впечатление может быть одно, со временем впечатление сильно может поменяться.
Что касается районов, то это зависит от денег, в Америке лучшие школы платные, я имею в виду высшие учебные заведения. Поэтому я не могу давать советы, это очень ответственно давать советы. Раз уж Григорий решил ехать, пускай сам решает.
Slavik Kusowsky
Вы бы хотели, чтобы в российскую политику пришли люди такого толка, как Николай Азаров?
В.П. Да. Ответ короткий.
Р.Х. Какой ваш любимый американский фильм?
В.П. «Пролетая над гнездом кукушки».
Р.Х. А кроме этого фильма?
В.П. Кроме этого фильма – очень много, не один, поэтому не буду отвечать. Я очень люблю американское кино, главным образом только американское, много фильмов, которые я очень люблю.
Здравствуйте. Как Вы относитесь к вступлению России в ВТО?
Алексей
В.П. Позитивно.
Р.Х. Очень много вопросов пришло по поводу вашего интервью с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Были такие вопросы – почему Вы пощадили его? Почему Вы ему не задавали более острые вопросы? Многие хотели некоторой Вашей расправы над Медведевым.
В.П. Я всем отвечаю: я не занимаюсь расправами, я не занимаюсь тем, чтобы специально прикладывать кого-то об стол. Я делаю интервью, я задаю те вопросы, которые, на мой взгляд, являются наиболее интересными. Если эти уважаемые господа и дамы посмотрят, какие это были вопросы, то они обычно были вполне жесткие, вполне серьезные.
Если они хотели Hard-Bit, то они должны смотреть не программу «Познер», а какую-нибудь другую программу, они должны иметь в виду, что мои политические пристрастия, а они есть, они остаются вне моей программы. Мое дело задавать вопросы, которые интересуют большинство людей, и не спорить с тем человеком, который на них отвечает. Это мой принцип. Поэтому если я их огорчил, ну что ж, очень жаль, извинения не приношу, потому что я считаю, что я сделал эту программу правильно, а кого она не удовлетворила – что ж делать. Они могут и не смотреть программу «Познер». Как угодно. У каждого есть свои убеждения.
Также интересно Ваше мнение о таком деятеле, как Гейдар Джемаль.
Руслан
В.П. Это очень умный, очень хитрый и очень опасный противник.
Если бы в данный момент Вам была бы дана возможность, от которой невозможно было бы отказаться, что-нибудь изменить, все, что угодно, что сделали бы вы?
Юлия Добина
В.П. Я не могу ответить на этот вопрос, потому что он даже не теоретический, он никакой, я не бог, поэтому мой ответ на этот вопрос, который истинно верующий человек может задать господу богу, который может что-то или все изменить. Я, с вашего позволения, просто не стану говорить на эту тему.
Здравствуйте, Владимир Владимирович.
Читали ли вы «Протоколы сионских мудрецов»? Какого вы о них мнения? Как считаете, откуда в современной России такие мощные антисемитские настроения, неужели лозунг «Бей жидов – спасай Россию» до сих пор оказывает на умы россиян такое влияние? И ещё хотел поблагодарить вас за реплику «О патриотах» в одной из передач «Познер». Точно в яблочко! Меня такие «Патриоты» окружают почти 24 часа в сутки… Удачи Вам и доброго здоровья!
С уважением Антон.
В.П. Читал, это абсолютная ложь. Я много думал, кстати говоря. Время от времени используются силами, в основном нацистскими, фашистскими, националистическими, шовинистическими. На мой взгляд, использование этого документа должно быть уголовно наказуемым, потому что это говорит о чем-то таком, что возбуждает национальную рознь и расовую ненависть.
Владимир Владимирович! Как Вы относитесь к творчеству Виктора Ерофеева? Почему бы Вам не пригласить его в «Познер»?
Ella
В.П. С интересом.
Роман Гринорьев
Не могу я быть краток — дай русскому человеку говорить — так затыкать рот придется. Я преклоняюсь перед вашим талантом, Владимир Владимирович.
Ваше мнение для меня, молодого человека, очень важно, но важнее, что вы являетесь авторитетом для значительной части людей среднего возраста, для которых практически и нет авторитетов, способных говорить правду с экрана.
Говорить правду, даже с малого телеканала «Дождь» — огромное мужество, чего так не хватает нашим сегодняшним известным людям.
Ах, если бы вы знали, какое количество людей этого поколения безразлично к политике и к ситуации в стране в целом.
Несомненно, вопрос о политике:
Кого бы из сегодняшних известных лиц, вы бы назвали искренними борцами за свободу, Вольтерами, скажем, или хотя бы Сперанскими, к кому стоит прислушаться среднему поколению людей, чей еще не затоптанный авторитет и чьи чистые мысли могли бы повлиять на равнодушие многих наших соотечественников.
Читаю все комментарии и наслаждаюсь воздухом свободы. Спасибо за возможность задать вопрос.
Аспирант Университета,
вышедший на митинг за честные выборы и проигнорировавший негласный приказ выйти на митинг в поддержку В.В. Путина
В.П. Я не могу вам ответить насчет людей, конечно, например, Нельсон Мандела для меня является таким человеком. Наверное, задавшему этот вопрос, может быть, стоит почитать, что он писал и говорил. Он очень старенький сейчас, очень мало выступает.
Вообще говоря, если кто-то ищет трибуна, ищет такого человека, за которым можно было пойти, то я боюсь, что это занятие довольно неблагодарное. Мне кажется, самому надо искать, определить свой путь.
Есть кого почитать на этот счет, человечество оставило огромное количество книг, которое и сегодня вполне соответствует. Очень мало читают, хотят, чтобы кто-то что-то за них сказал, чтобы их повел; на мой взгляд, это довольно бесполезное дело.
Александра
Я пишу диплом по общественному телевидению. Посоветуйте, пожалуйста, литературу по ОТВ.
В.П. Вышла в России даже когда-то, несколько лет назад, книга «Общественное телевидение», можно ее поискать, но вообще книг таких в основном очень мало. Та книга – это как бы такой справочник, где рассказывается о циклах общественного телевидения, перечисляются разные общественные телевидения в разных странах. И довольно подробно, как они устроены, довольно полезное для человека, который хочет понять, что это такое. Она вышла, эта книга, где-то лет семь тому назад.
Р.Х. И последний, мой личный вопрос. Почему в России так резко переходят на «ты»? Я часто встречаю такое, что встречаешься с человеком, который тебе незнаком, но он, например, старше тебя, и он может сразу к тебе на «ты» обратиться, и даже если не старше.
В.П. Я не могу вам ответить, но я думаю, что это от невоспитанности. Дело в том, что есть страны и страны, а Америке как вы понимаете, все говорят, что в Америке нет слова «вы» — это неправда. В Америке и в Англии есть форма «вы», потому что форма you это есть вы, а форма «ты» — она старая и довольно сложная и очень сложная по-английски. И решили ей больше не пользоваться; если читать, например, Шекспира — вы увидите, что там очень много форм «ты», есть и форма «вы», т.е. для того, кто с кем разговаривает. Но если говорить о других странах, о французах, немцах, итальянцах, то так же, как и по-русски, есть форма «вы» и «ты», и принято таким вот образом.
Во-первых, люди малознакомые обязательно говорят друг другу «вы», это в обязательном порядке.
Во-вторых, люди, если только речь идёт не о маленьком мальчике, о ребенке, то старшие не говорят «ты» младшему. Во французских школах это запрещено вообще, т.е. учитель разговаривает со своими учениками на «вы». Почему? Потому что ученик не может ему ответить ему на «ты».
Это значит их форма какого-то, если не уважения, то превосходства. Вот я могу тебе «ты», а ты мне не можешь. И вот в России до сих вот остается такое странное барство, когда люди говорят друг другу, значит, моложе — ты. Начальник подчинённому говорит «ты». Это просто признак невоспитанности, неинтеллигентности.
По-прежнему вы можете задать свой вопрос, пройдя по ссылке
При полном или частичном использовании материалов ссылка на «ПознерOnline» обязательна.
