В областной библиотеке, которая выступила организатором поездки Познера в Новосибирск, наблюдалось настоящее столпотворение. В зале, рассчитанном на 100 мест, собралось около 400 человек (и это притом, что за 20 минут до встречи сотрудники библиотеки просто закрыли двери и перестали пускать желающих). Ответы Владимира Владимировича, как дефицитный товар в советское время, выдавали по одному в одни руки.
О Путине, выборах и политике
— Какое впечатление у Вас осталось от выборов?
— Нравится нам это или нет – вопрос другой, но большинство россиян (по крайней мере, пока) поддерживает Путина. И это бесспорно, что бы ни говорили. Конечно, нечестно, когда кандидаты имеют неравный доступ к телевидению, нечестно неучастие Путина в дебатах, нечестно, что целый ряд политических деятелей не смогли баллотироваться, а партии зарегистрироваться. Но все же очевидно, что большинство голосующего населения пока за Путина. И этому есть причины: в общем и целом в России еще никогда не жили так хорошо, как сейчас. Я сравниваю не со Швейцарией или Голландией, я сравниваю с Россией. Никогда еще не было столько денег, автомобилей, товаров в магазинах. Мы живем не так хорошо, как хотелось, но все же лучше, чем при Ельцине или в СССР.
Я смотрел анализ, как какие группы населения голосовали. Согласно социологическим данным за Путина голосовали люди пожилые, люди без высшего образования, население с низким достатком, женщины, жители малых городов. В Москве, как вы знаете, Путин набрал 47%. И это сигнал. В нашей централизованной стране все то, что происходит в Москве, постепенно волнами расходится по всей стране. Поэтому встает вопрос, увидел ли этот сигнал Путин?
В зале постепенно разгорается настоящая дискуссия: сторонники ответа «конечно, да» ожесточенно спорят с «от него не дождетесь».
Я не ожидаю от вас ответа. Вы что, хорошо его знаете? Вот я могу сказать, что немного его знаю: дважды по часу я общался с ним один на один. Это дает мне какое-то представление, о том, что это за человек.
— И какое же у Вас сложилось впечатление?
— Я думаю, что его не интересует идеология, он – прагматик. Путин умеет слушать и слушать. Это, несомненно, хорошо обучаемый человек. С хорошим чувством юмора. С очень тонкой кожей: он легко обижается и при этом теряет над собой контроль, начинает говорить вещи, которые ему говорить не следует. Возможно, именно поэтому он не стал участвовать в дебатах, понимая, что может сорваться, а это произведет плохое впечатление. Кроме того, это патриот – он хочет, чтобы Россия была могучей, великой, чтобы люди жили хорошо. В этом нет никакого сомнения. И это человек, который хочет попасть в историю России. Не вляпаться, а именно попасть.
— Не кажется ли Вам удивительным, что Путин избирается на третий срок? Такое больше нигде невозможно!
— Прежде чем делать заявления о том, как это происходит в других странах, стоит разобраться. Практически во всех странах, кроме США, можно баллотироваться и в третий, и в четвертый раз. Саркози во Франции баллотируется на второй срок и, если захочет, может потом баллотироваться и на третий, и на четвертый. И только в конституцию США в 50-х годах прошлого века вписали ограничение на два срока (после того, как Рузвельт становился президентом четырежды). Наша конституция баллотироваться несколько раз позволяет. Поэтому Путин ничего не нарушил. Он нас обманул, но закона не нарушил.
— В чем обманул?
— Они с Дмитрием Анатольевичем в течение четырех лет говорили нам, что они пока не знают, кто будет баллотироваться следующим, думают, обсуждают. А в сентябре на голубом глазу сообщили, что договорились с самого начала, то есть, «вы там – быдло, и мы вас не спрашивают». А это нехорошо, это одна из причин недовольства и демонстраций.
— Как думаете, есть ли американские деньги в наших демонстрациях?
— Я сам выходил на улицу, считал важным показать свою позицию. Я тоже за честные выборы и против целого ряда вещей. И я на 99,9% уверен, что никаких прозападных денег там не было. Если бы они были, то это было бы доказано публично и как следует.
О «Познере», «Одноэтажной Америке», «Доме-2» и общественном телевидении
— Как Вы приглашаете собеседников на «Первый канал»? Вы людей и темы выбираете сами или Вам их «спускают»?
— Я не работаю на «Первом канале», этот канал покупает программу «Познер». И признаюсь, меня это устраивает. Мы с моими товарищами определяем, кого пригласить. Покупающий эту программу Константин Львович Эрнст может сказать мне, что тема не подходит, потому что потому. И я понимаю, что это значит. Мы все понимаем.
Когда я только начинал делать программу, мы с ним договорились «на берегу»: я знал, что есть люди, которых я позвать в передачу не смогу. Поэтому сразу попросил назвать этот список, в который добавлять дополнительных людей мы уже не будем. Я очень надеюсь, что когда-нибудь этот список аннулируют…
Принцип же приглашения человека в программу прост, мы приглашаем тех, кто интересен публике, играет какую-то роль в России. Более того, я считаю, что моя публика имеет право знать, что говорят такие люди и уже на основе услышанного делать какие-то свои выводы.
— Спасибо Вам за «Одноэтажную Америку» и «Тур де Франс». О какой стране будут сниматься следующие фильмы и будет ли фильм про Россию?
— В апреле выйдет «Их Италия». Мы решили начать со съемок интервью с 15 известными итальянцами. Я всем задал два одинаковых вопроса: «Представьте, что я никогда не был в Италии, но вы можете порекомендовать мне посетить только одно место. Что порекомендуете?» и «Представьте, что я никогда не пробовал итальянскую еду. Какое, но только одно блюдо, вы посоветуете?». Рекомендованные места мы и посетили.
Что касается России, то нет, не буду делать. Несколько лет назад мой внук Коля, который родился и вырос в Германии, приехал ко мне в гости, и мы поехали за город. По дороге он меня спросил: «Вова, а почему столб крИвит?» В Германии все столбы стоят ровно, а я даже не замечаю, что у нас «крИвит». Глаза замылены, я многого не вижу. Поэтому фильм должен снимать человек со свежим взглядом. Я мог бы поехать с ним и рассказать, почему «кривит».
— Я мама Вашей восьмилетней фанатки. Не знаю, в чем секрет, но она ваши передачи смотрит, слушает, играет под них. С какого возраста детям можно смотреть Ваши передачи?
— Даже не знал, что у меня есть такие юные зрители. Думаю, что ничего плохого от просмотра этой передачи с ними не произойдет. Я лишен кокетства, но все же мои зрители часто меня поражают. Мне всегда казалось, что эта программа требует определенного уровня зрителя, думающего и сопереживающего, отнюдь не «развлекуха». Идет «Познер» поздно. Но постоянно убеждаюсь, что так называемые простые люди, эту передачу смотрят. Честно говоря, терпеть не могу и не понимаю слов «простые люди». Я и сам простой.
— Как Вы относитесь к «Дому-2» и ведущим Ксении Собчак и Анфисе Чеховой?
— Безразлично. Если мне не нравится, я не смотрю. Если говорить о детях, которые их смотрят, то я бы следил, чтобы мои дети смотрели телевизор только определенным образом, потому что я их папа и несу ответственность. Когда родители на это говорят, что им некогда, я могу сказать только одно «Тогда не надо рожать!». Более того, я считаю, что некоторые передачи до определенного возраста смотреть нельзя! Даже несмотря на то, что среди ведущих этих передач есть люди талантливые. Например, Собчак талантлива. Она может вам не нравится, но надо уметь отстраниться от своих симпатий и оценить человека.
— Возможно ли у нас общественное телевидение?
— Давайте определимся, что это такое. Оно отличается двумя принципиальными вещами: оно независимо от власти и от рекламы, и не является частным. Сегодня общественное телевидение существует в 50 странах. В Европе его нет всего в двух странах: Белоруссии и России, с чем я вас и поздравляю. В 2005 году меня с идеей создания общественного телевидения принимал в Кремле Владимир Владимирович Путин. Он сказал, что идея замечательная, но кто будет платить. В Англии за каждый телевизор в доме жители платят по 110 фунтов, и все эти средства идут на счет BBC. У нас люди столько платить не могут. В Канаде законодательно закреплен некий процент бюджета на общественное телевидение, и уменьшить его нельзя. «Владимир Владимирович, Вы же понимаете, кто платит, тот и заказывает музыку», – сказал мне тогда Путин. «Не всегда!», – заметил я. «Вы – хороший человек, но наивный». То есть мне дали понять, что общественного телевидения не будет. Позже Дмитрий Медведев вернулся к идее создания общественного телевидения. Я входил в группу, которая разрабатывала эту идею. Сейчас будет обсуждение в Думе и Общественной палате. Но я боюсь, что общественного телевидения у нас не будет, а будет некоторая декорация. Но будем стараться.
— Вы разделяете мнение, «в чьих руках телевидение, у тех и власть»?
— Так, несомненно, было раньше и пока еще это так. Но с развитием интернета ситуация меняется. Люди все чаще понимают: то, что говорят из телевизора, мягко говоря, не соответствует. Поэтому стремительно растет роль интернета, твиттеров, блогов. Ведь роль блогеров в России уникальна. Спросите у американца, кто у них известный блогер, вам не ответят. А у нас? У нас Навальный. Он ведь не журналист, а именно блогер. Так что общественное телевидение могло бы влиять, а существующее сегодня пока еще влияет, но гораздо меньше, чем 10 лет назад.
О России, русских и том, где хотелось бы жить
— Правда ли, что у русских, по сравнению с другими народами, меньше сострадания друг к другу?
— Это свойственно всем большим народам. Малые народы в гораздо большей степени сплочены: их мало, и они склонны держаться друг друга. Американцы, например, в этом на русских похожи. Другое дело, что власть к людям относится там по-другому. Если заграницей что-то случилось с американцем, то власть вступается так, что мало не покажется.
— Национальная идея у нас была, есть или только будет?
— Мой друг Михаил Михайлович Жванецкий предложил в качестве национальной идеи – «хорошо обедать». Хорошая идея. На самом деле, я не понимаю, что это такое. Мы что, все одержимы чем-то? Это попытка объединить всех людей вокруг чего-то? Такое у нас уже было, мы все строили коммунизм. И что построили? Вообще-то идея была замечательная, вот только люди в большинстве к этой идее не подходят. Если вы помните, Маркс писал, что социализм возникает естественно у общества, прошедшего некоторые стадии, в том числе капитализм. Почему-то Владимир Ильич решил, что через капитализм мы можем перепрыгнуть.
— Есть три близких Вам страны: Франция, США и Россия. Почему Вы работаете в России?
— Причин несколько. Во-первых, есть целая история, почему я в России оказался. Мой отец привез нас из Америки в Россию. Это было его желание: он родился в Петербурге, 14-летним мальчиком застал революцию, его с сестрами родители вывезли в Берлин, а потом и в Париж, он издали следил за Советским Союзом и восхищался им. Когда я только приехал в СССР, даже не говорил по-русски, дома мы говорили только по-французски. Более того, долгие годы из-за своей биографии я был невыездным. При Горбачеве я уехал работать в Америку, проработал там семь лет на телевидении. Не буду с вами заигрывать, возможно, я бы и не вернулся… Но нашу программу закрыли, причем по политическим причинам. И на работу меня уже не брали, в этот раз из-за советского прошлого. А в России мне работу предлагали, поэтому я вернулся. И сегодня то, что я делаю в России как журналист, я не могу делать ни во Франции, ни в Америке.
— А где бы Вам хотелось жить?
— Независимо от политических причин, есть страны, где чувствуешь себя дома: это миллион мелочей – как люди ходят, как разговаривают, что едят… Для меня дом – Париж.
— Очень нравится ваши вопросы из опросника Пруста, которыми Вы завершаете встречи с гостями в передаче «Познер». Не могли и Вы ответить на некоторые из них? 1. Если бы Вы могли изменить в себе что-то одно, чтобы Вы изменили?
— О, я бы столько хотел изменить… Но что-то одно. Думаю, компромиссность. Мне хотелось бы быть менее компромиссным.
— 2. Какая Ваша главная черта?
— Упрямство и терпение вместе.
— 3. Какие качества Вы цените в женщинах?
— Ум.
Юлия Черная
