Тележурналист, первый президент Академии российского телевидения Владимир Познер на этой неделе представил в Санкт-Петербурге автобиографическую книгу «Прощание с иллюзиями». Ее он написал более двадцати лет назад. Написал по-английски. В США она двенадцать недель держалась в списке бестселлеров газеты «Нью-Йорк таймс». И только теперь, это произведение появилось у нас.
—?Владимир Владимирович, почему так долго ждал выхода в свет вариант вашей книги на русском языке?
—?Если честно, я полагал, что сразу переведу свою книгу на русский, но уж слишком трудно она далась мне. И в те годы я решил, что чуть подожду. Потом события сложились так, что перевел ее я лишь в 2008 году. Еще три года размышлял над тем, как в книге эти прошедшие годы отразить. Я не то чтобы дописал, я ввел некоторые комментарии по поводу написанного 22 года назад и некоторые высказывания по поводу сегодняшнего дня. Кстати, самое последнее высказывание было написано в октябре прошлого года. Так что все-таки «Прощание с иллюзиями» — это довольно свежо. «Прощание…» — это чрезвычайно документальная вещь. Но не мне судить, насколько хороша моя книга. Пускай читатель скажет.
—?Попадали ли вы в такие ситуации, когда приходилось доказывать свой авторитет и статус?
— Шесть с половиной лет я работал на американском ТВ.?Потом вернулся в Россию. И, к счастью, авторитет, который я наработал, мне не надо его доказывать. Другое дело, что приходится бороться с проявлением цензурирования каких-то вещей. Сейчас опять есть кремлевские цензоры, хотя и неофициальные, как в советское время. Плюс опасения руководства, как бы чего не получилось. Разные вещи мешают работе. Это непросто и порой очень противно. Но мне, наверное, все же проще, чем другим.
—?Телевидение часто называют «искусством монолога». И говорят, что оно доживает последние времена. На ваш взгляд, интернет растворит телевидение?
—?Телевидение меняется со временем. Вот посмотрите на кино. Когда оно рождалось, было немым, потом цветным, сейчас появилось 3D. Но кино осталось кино. Вот то же самое по поводу телевидения. Оно останется собой. Никакой интернет его не заменит. Интернет — это совсем другое. Это непрофессиональное сообщество, замечательная вещь, которая дает самым разным людям высказываться, принимать участие в дискуссиях, что само по себе прекрасно. А телевидение предполагает профессиональный уровень, профессиональную подготовку, которые совершенно не предполагает интернет. И эта разница никогда никуда не уйдет.
—?Вы родились в 1934 году. В это трудно поверить, так как вы поддерживаете себя в очень хорошей физической форме. Как вам это удается?
—?Три раза в неделю, по полтора часа играю в теннис. И совсем не потому, что это полезно, мне это действительно нравится. Наверное, то, что я неплохо сохранился, — заслуга не только тенниса, все-таки мне 77,?— я не девушка, чтобы скрывать свой возраст. Наверное, это гены. Моя мама, строгая француженка, очень следила за тем, чтобы я правильно питался, вовремя ложился спать, не принимал лекарств, которые не надо принимать. Я жил очень здоровой жизнью, и это сыграло положительную роль.
—?У вас много интересов в жизни. Но чаще вас принято называть интервьюером номер один. Как вы относитесь к этому? У многих такое клише вызывает раздражение…
—?Ну не я это придумал. И я отношусь к этому с некоторой иронией. Другое дело, что я действительно считаю, что я в своем жанре никому не уступаю. Наверное, из скромности надо было бы сказать: «Ну что вы, это не так». Но я понимаю, что я сильный интервьюер. Номер один, два… Неважно, как там расставлено по местам. В какой-то мере, конечно, это тешит самолюбие, но не более того. Еще раз повторю — я не воспринимаю это очень серьезно. Просто всегда важно понимать свою реальную цену.
—?Владимир Владимирович, почему свое произведение вы подчеркнуто называете «книжкой»? Мол, книги — это у классиков. Новые поколения авторов не могут претендовать на лавры Толстого?
—?Ну я не это имел в виду, во всяком случае. Просто я вспомнил, как мой один приятель, замечательный писатель, говорил, что ему неловко назвать то, что он пишет, книгами. Да, по его мнению, книги — это Толстой, Достоевский. Поэтому и я говорю про то, что пишу — «книжки». Но люди в разные времена делали великие вещи. Это вовсе не так, что новое поколение не способно на это.
Беседовал Илья Златов
