О цензуре снизу

Я хотел бы вернуться к вопросу, о котором я говорил с Гариком Сукачевым. Я имею в виду — о том, как вырезали из моего выступления несколько слов, когда я благодарил за получение ТЭФИ в Питере. Разумеется, речь не обо мне, а, на мой взгляд, о явлении. Несколько лет тому назад, когда принимали моего близкого друга Фила Донахью в Зал славы телевидения США, меня попросили сказать о нем несколько слов, что я сделал с большим удовольствием. И, в частности, я сказал, что Донахью – один из немногих, кто еще во взрослом состоянии продолжает задавать вопрос «Почему?» и требовать на него ответ. Вопрос, который не любят ни родители, ни учителя, ни, тем более, власть.

Так вот, это тоже транслировалось, и это вырезали. Причем, когда я стал выяснять почему, мне сказали, что просто это совпало с днем учителя в Америке и что могли обидеться учителя. Вот такая была милая история.

В трансляции из Питера вырезали мою благодарность Горбачеву и Яковлеву, а также мою ссылку на президента США Авраама Линкольна. Выяснить подлинную причину сего до сих пор никому не удалось, но сказали, что, мол, по техническим причинам – вранье, конечно, это ясно. Но почему все-таки вырезали? Может быть, кто-то там наверху распорядился? Полная чепуха. Может быть, Горбачев стал персоной нон-грата, заодно и Яковлев? Ну, и Линкольн тоже? Вы же понимаете, что это ерунда.

Почему же это произошло? Я думаю, что у кого-то просто сработал автоцензор. Человек рассудил так: перестройка ныне в почете? Не очень. А гласность в почете? Не очень. А в почете ли Горбачев и Яковлев? Да кто его знает! А с другой стороны, если убрать это, то никаких неприятностей не будет, а если оставить, да кто его знает – лучше пусть будет так. А что до Линкольна, то тут и думать нечего. Во-первых, Линкольн – американец, а с Америкой у нас отношения неровные. Во-вторых, вообще Авраам – так что тут говорить? Конечно, его можно убрать.

Еще раз говорю. Я не сомневаюсь, что это инициатива, конечно, снизу, а не сверху. Но если бы сверху дали понять, что такая инициатива не приветствуется, я думаю, что это было бы неплохо. Вот такая история.