В завершение я хотел бы затронуть две проблемы, о которых я сказал в самом начале, но которые все-таки, на мой взгляд, не являются столь важными. Вернее, два события. Одно событие — это «Марш несогласных», который состоялся, как вы знаете, вчера в Москве, и вторая — это заявление или доклад Госдепа.
Насчет «Марша». Я не симпатизирую Лимонову, тем более, нацболам. Я вообще не очень-то симпатизирую и даже в целом движению «Другая Россия». Это я говорю, чтобы никто не подумал, будто я оправдываю этот марш и так далее. Но я не понимаю, я искренне говорю, почему этот марш был запрещен. Ну, развернули бы люди свои флаги, свои лозунги, прошли бы с охраной милиции, прошли, закончили, ушли — нет события. Вместо этого произошло то, что произошло. Это на всех первых полосах всех газет в мире, это по телевидению всюду в мире. И потом мы будем удивляться, что Москва начинает выглядеть, как Минск, если не хуже. Вот понять здесь, почему это, я, честно говоря, я совершенно не понимаю. И вообще иногда впечатление, что мы все время наступаем на одни и те же грабли и что никак не можем выйти из этого состояния. В общем, странно — я вам говорю совершенно откровенно.
Второе: доклад Госдепа. Значит, опять: реакция наша, на мой взгляд, удивительна, хотя вполне предсказуема. Ну, написали. Написали неприятное. Если это несправедливо, то, как говорится, «нехай клевещут». Если же это справедливо, ну, может быть, стоит посмотреть. Но вот эта наша реакция — осуждения сперва нашим Сенатом, а потом нашей Думой, что вот такое громкое, возмущенное и так далее, — я уверен, что есть люди в мире, которые в результате думают: «Так, видно, их достали. Видно, их достали, видно, там что-то такое есть». Ну, написали — забыли. Ну, Бог с ними, с этим Госдепом. Ну что мы так на это реагируем? Впрочем, это все высокая политика. Я в ней слабо разбираюсь. Вот такие Времена.
