Некоторое время тому назад я получил приглашение принять участие в парламентских слушаниях на тему защиты прав детей и молодежи и роли в этом деле средств массовой информации. Приглашение я принял, поскольку мне было небезынтересно понять, что, собственно, имелось в виду, когда Комитет Государственной Думы по делам женщин, семьи и молодежи связал право зашиты детей и молодежи со средствами массовой информации. Если быть откровенным до конца, то у меня были некоторые опасения, что речь пойдет о тлетворной роли телевидения, развращающего наше молодое поколение, возбуждающего в нем агрессивность, жестокость, цинизм и являющегося основным виновником высокой преступности, наркомании, проституции и прочей аморалки в нашей молодежной среде. Нельзя сказать, что мои сомнения были беспочвенны: ведя, в частности, свою программу, я уже привык к тому, с какой легкостью и охотой люди – в том числе госудаственные – приписывают все беды нашего общества телевидению. Пожалуй, апофеозом этого было высказывание г-на Колоскова, председателя Союза футбола России (с 1992 по 2005 — ред.), который упрекнул телевидение в слабых (мягко говоря) выступлениях сборной страны.
И все-таки я надеялся, что мои сомнения будут развеяны и что разговор предстоит серьезный, то есть направленный на поиск реальных причин, а не козла отпущения, который у нас то и дело возникает в различных, но повторяющихся ипостасях, как то: олигархи, жидомасоны, евреи вообще (то есть не только те, которые принадлежат к масонам), телевидение — тоже вообще, но особенно в частности, поскольку в нем очень много евреев, жидо-масонов и олигархов. Итак, я надеялся.
Но увы…
То есть нет, не совсем увы, а, так сказать, отчасти. Ни в докладе председателя Комитета Алевтины Викторовны Апариной, ни в последовавших за ним содокладах и прениях ни разу не упоминались ни олигархи, ни жидомасоны, ни, наконец, евреи. Возможно, подразумевались. Но это могло мне только показаться.
Зато о телевидении говорилось, причем, как вы догадываетесь, — ничего хорошего. Всего не упомнишь, но самые яркие моменты я все же запомнил. Так, г-жа Апарина пеняла телевидению за то, что оно мало показывает детских программ, кроме иностранных мультяшек, которые по своему духу чужды российскому сердцу; за то, что столько на экране секса и насилия, что столько на нем западного. Депутат Митина с явным сожалением в голосе сказала, что хоть закон о Высшем наблюдательном совете и не был принят, но, продолжала она – на сей раз в голосе зазвучал металл – какой-то контроль за телевидением все же нужен! Господин с Брянщины, обратившись ко всем со словом “Товарищи!”, объяснил, что он это слово употребляет с гордостью, так как оно было в ходу у брянских партизан; а затем изложил, как там у них, на Брянщине, контролируют-таки местное ТВ, уж будьте покойны, и высказался в том роде, что там, где нет контроля сверху, там, товарищи, безответственность. Нам, со своей тысячелетней историей, высокой духовностью и сердечностью, негоже пускать на экран бездуховную продукцию двухсотлетней “бандитской Америки” (за верность цитируемых слов отвечаю). Дама (или товарищ) из Тулы призвала Русскую православную церковь более активно вмешаться и добиться “всеми возможными способами” изменения ТВ. Кто-то — уже не помню — говорил о необходимости защитить нашу молодежь от информации (!), пропаганды и агитации, которые могли бы нанести ей психический вред. Ну, и т.д.
Ах, да, чуть не забыл: где-то по ходу пьесы выступил и я. Вообще-то, зря. Не следовало бы. Надо было понять, что это потеря времени. Да и вообще, зачем портить праздник унисонного и сладкоголосого пения? Но выступил. Тезисно сказал:
1. Не надо все валить на ТВ. Это малопродуктивно.
2. Люди, которые выросли, имея в качестве героя Павлика Морозова, вряд ли в плане психики более здоровы, чем те, кто вырастает, имея в качестве героев крутых парней Арнольда Шварценеггера или Сильвестра Сталлоне.
3. Нет нигде в мире никаких серьезных научных данных, которые показали бы причинно-следственную связь между увеличением количества насилия на экране и его ростом среди молодежи в реальной жизни.
4. Телевидение (коммерческое, а в нашей стране оно целиком относится к этой категории, поскольку даже Всероссийская Государственная телерадиокомпания зарабатывает себе на пропитание за счет размещаемой в эфире рекламы), хотите вы того или нет, продает товар, этим товаром являются передачи: чем большее количество зрителей смотрят передачу, тем выше ее рейтинг, а чем выше рейтинг, тем дороже стоит размещаемая в данной передаче реклама. Следовательно, ТВ стремится заполучить самую большую из всех возможных аудиторию.
5. Если у передачи низкий рейтинг, ее неизменно убирают из эфира, как, например, случилось с передачей “Арина”.
6. Поэтому, уважаемые депутаты, дамы и господа, коллеги и, конечно, товарищи, ТВ выдает то, что вы хотите смотреть. Как только оно понимает, что вам это неинтересно – а понимает оно из-за падения рейтинга — оно снимает данную, не понравившуюся вам передачу. То есть ТВ выполняет ваш заказ.
7. И последнее: телевидению ли, человеку ли нужен не контроль в виде высших и иных советов, а — самоконтроль и ясный закон на случай, если самоконтроля не хватает.
Ну, сами понимаете, бурных оваций не последовало — хотя некоторые разрозненные аплодисменты все-таки раздались. Более того, были всякого рода недружелюбные выкрики с мест и, вот уж этого я не ожидал, один товарищ женского пола, проходя мимо меня, прошипел: “Нет на вас Гулага!” И в самом деле нет. Пока.
Завершая сей рассказ, хотел бы заметить: мне не больше, чем вам, нравится обилие насилия и секса на экране; и мне не по душе огромное количество американской кино-телепродукции, в особенности третьеразрядной, от которой буквально нет спасу. Впрочем, во мне вызывают протест и безмозглые программы типа “Поле чудес”, отвратительная и мракобесная по своей сути — “Русский дом”, да и многое другое вполне отечественного производства. Но прошу всех раз и навсегда запомнить: если все это идет в эфире, то потому только, что вы не переключаете или не отключаете свои телевизоры.
И последнее: конечно, легко и даже приятно находить корень наших бед в “ящике”, но, ей-богу, занятие это столь же продуктивное, сколь винить навозную муху за то, что она родилась в соответствующей куче. Надо, образно говоря, копнуть чуть глубже.
Владимир Познер (июль 1999 года)