По ком звонит колокол?

В Москве продолжается процесс над местной общиной Свидетелей Иеговы. Он длится уже около двух лет. Был прерван еще в ноябре прошлого года из-за явной неподготовленности прокурора, затем был возобновлен в феврале, а потом, в начале марта, снова прерван — на этот раз по требованию судьи создать так называемую экспертную комиссию, которая бы подготовила свое мнение, опирающееся на знания в области религиеведения, языкознания, ну и чего-то там еще.

В связи с этим новым перерывом, вызванным, как это понимают уже все, тем, что обвинение явно беспомощно и никакими фактами, свидетельствующими о нарушении закона московской общиной Свидетелей Иеговы, не располагает, защита созвала пресс-конференцию. Она состоялась прямо в здании суда.

Когда я приехал туда, то застал прелюбопытную картину: переминаясь с ноги на ногу, стояли человек семьдесят, среди которых явное большинство составляли “братья и сестры”, то есть члены общины. Было несколько журналистов, представлявших информационные агентства России — Итар-ТАСС и Интерфакс, — плюс две телевизионные компании, Рейтер (Великобритания) и Си-Би-Эс (США). Ни одной российской теле- или радиокомпании не было. Равным образом не наблюдалось присутствия каких-либо российских газетных репортеров.

На самой пресс-конференции выступили: адвокат общины, два религиеведа, двое американских представителей Свидетелей Иеговы, двое российских представителей общины, депутат Госдумы Валерий Борщев и ваш покорный слуга. Строго говоря, все выступавшие были лицами, прямо заинтересованными, кроме Борщева и меня.

Я — человек не религиозный. Скорее, атеист, ну, как минимум, агностик. Следовательно, мой приезд и стремление выступить не диктовались соображениями религиозного характера. Более того, я постоянно и публично вступаю в конфликт с церковью, главным образом, с русской православной, но не потому, что имею счеты именно с ней, а потому, что именно она в России главенствует и, на мой взгляд, делает все возможное, чтобы ограничить свободу действия всех прочих религий. В особенности, так называемых “нетрадиционных”. Именно она, РПЦ, явилась главным лоббистом закона о свободе совести, который на самом деле является антидемократическим и направлен на борьбу с другими верами.

Попытка запретить московскую общину Свидетелей Иеговы на самом деле является “пробой пера”, основанной на этом законе. Если проба окажется удачной, можно не сомневаться, что аналогичные процессы пройдут по городам и весям России, и не только над Свидетелями Иеговы, но и над множеством других общин, которые за счет более умелой, более умной работы отнимают паству у РПЦ.

Повторюсь: я не их сторонник; если бы шел процесс над РПЦ, я бы точно так же выступил в ее защиту. Почему? Да по одной весьма простой и очевидной причине, о которой я уже имел честь писать: потому что я рассматриваю ущемление прав и свобод любого человека, любой группы людей, любой организации как ущемление моих личных прав, моей личной свободы.

Я не стану вновь ссылаться на пастора Мартина Нимолера — те из вас, кто регулярно читают меня, помнят, я надеюсь, его знаменитые и глубоко меня взволновавшие слова. Пожалуй, вспомню своего любимого английского поэта елизаветинской эпохи, в молодости выпивоху, забияку и гуляку, а уж потом священника, доросшего до сана архиепископа Кантерберийского — Джона Донна, чьи слова Эрнест Хемингуэй взял в качестве названия и эпиграфа к своему роману “По ком звонит колокол”:

Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе:
каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если
Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет
Европа и также, если смоет край Мыса или разрушит
Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека
умаляет меня, ибо я един со всем человечеством, а
потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он
звонит по Тебе.

Яснее, кажется, некуда.

Каждый из нас — часть общего, нас все касается, но… с каким же трудом мы усваиваем эту истину!

Я не помню точно, кому писал Вольтер, да и помню-то не наизусть, что он написал, но помню очень близко к тексту: я не согласен с вами, но готов умереть за ваше право выражать свое мнение.

Это все из той же оперы.

Чуть-чуть о другом, хотя и о том же.

Не так давно в Новосибирске учинили погром в местной синагоге. Забрались туда ночью, разбили, разрубили, осквернили все, что смогли. Оставили на стенах соответствующие надписи.

Никакой реакции не последовало. Я не имею в виду — со стороны правоохранительных органов, я имею в виду — со стороны населения “нееврейской национальности”.

Не сомневаюсь, что, если бы осквернили точно таким же образом православный храм или мусульманскую мечеть, положение было бы точно таким же: если бы и последовала реакция, то только со стороны непосредственно задетых, со стороны пострадавших.

Степень разобщения людей — не только в нашей стране — огромна, и в ней, по моему убеждению, причина наших самых глубинных бед.

Время от времени судьба дарует нам личностей, которых справедливо называют маяками, людей типа Донна, Вольтера, Нимолера. Мы же, надев темные очки эгоизма и безразличия, делаем вид, что света маяков не замечаем.

И тем самым создаем все предпосылки для того, чтобы самим стать жертвами собственной темноты.

Владимир Познер (апрель 1999 года)